как-то давно? Про девочку Марю, которая жила на краю леса. Я тогда не дослушала, заснула.
Ким покорно кивнул. Усмехнулся, выслушав длинный звучный зевок Марницы: ещё бы, весь месяц она была так делами завалена – недосыпала и, кажется, даже похудела. Шутка ли: все учетные пергаменты пяти шааров земель ар-Багга разобрать и проверить! Хранитель здешнего бассейна, уж на что к людям исполнен презрения и новому не рад – а проникся, оценил работу. Признал, что северная ар-клари воровство разбирает лучше всякого выра и хребет беде перерубает, не имя клешней – вполне надежно…
Марница заснула сразу после неизбежного начала истории – «давным давно, возле самого леса, жила-была…» Ким отнес её в комнату, уложил, накрыл одеялом из красивых шерстяных лоскутов, сшитых сложным узором. Добрался до своей комнаты, мельком глянул на готовый походный мешок у кровати. Лёг и забылся спокойным сном. Цветным и очень детским. Он снова был зайцем, а то и белкой… Прыгал по лесу, радовался свежей зелени, отмытой недавним дождиком. Приглядывал за девочкой, собирающей на поляне землянику. Даже спустился изучить её лукошко. Хитруля стала выкладывать угощение по одной ягодке, да и выманила на самую опушку слажкоежку-лесовика…
Разбудил всех Хол. Он готовился к походу в пустоши, пожалуй, серьёзнее остальных. Начал с многократного взвешивания, опасаясь того самого, о чем мечтал все прежние годы своей коротенькой жизни: быстрого роста… Теперь, достигнув в длину без двух ладоней сажени, выр полагал себя достаточно большим. Хол высчитал: ещё совсем немного, и он просто не поместится на спине страфа! Даже если вес будет посильным птице, сложение выра таково, что сделает пребывание в седле невозможным. Пешком же идти по сухим землям для выра трудно. Между тем, он – вышивальщик, его путь в пустоши определен даром и долгом. Когда-то выры едва не вплели смерть в канву, и Хол полагал себя прямым наследником дела варсы Сомры, обязанным исправить прежние ошибки и вернуть миру его исконный, здоровый, облик.
Взвешивание и замер длины тела показали, что уже который день выр не растёт. Как его и предупреждал Шром, после отверждения панциря изменения, происходившие на редкость бурно, надолго приостанавливаются.
Вторым шагом по подготовке ко встрече с засухами для Хола стало регулярное смазывание панциря специальным маслом, разведённым с водой и травяными вытяжками. После двух недель подобных обтираний потребность выра в воде снижалась в пять-семь раз. Само собой, если не лезть на открытое солнце среди дня и питаться только продуктами, обозначенными Кимом.
Еще ночью Хол проверил запасы, убедился, что обузой он никому не станет. Побежал кормить своего страфа. Как иначе? Страф для седока, полагал молодой выр – не просто две длинные лапы под седлом, но друг и даже родственная душа. Когда страф оказался сыт до изнеможения, дела Хола иссякли. Сон обходил его стороной, безделье угнетало. Так что всем пришлось просыпаться несколько раньше оговоренного времени…
Утро