за следующую партию. Она ругала себя за то, что не все подписи прошли, иначе заплатили бы больше! Кто знает, какую сумму потребуют за Ирину… Ей и в голову не могло прийти, чтобы Ирина осознанно могла доставить ей такое беспокойство. Что-то, наверняка, случилось!
«Да разве такие деньги стоят того, чтобы из-за них похищать человека? Это же мелочь, – подумала Надежда и постаралась прогнать от себя эти мысли. Но не думать об этом не могла, – а, впрочем, откуда похитителям знать, сколько нам платят за подписи? Может быть, они думают, что у нас в распоряжении гораздо более солидная сумма! Но тогда почему еще никто не позвонил?» – продолжала размышлять Надежда.
Начальник охраны увеличил скорость просмотра записи. … Вот на экране вновь появилась Ирина в сопровождении черноволосого незнакомца. Они вышли из боулинг-клуба в два часа, двадцать минут.
Далее парочка вошла в небольшое кафе на первом этаже. Было хорошо видно, как эти двое сидят за столиком, мило беседуют, пьют красное вино. В общем – приятно проводят время. Было заметно, что мужчина пытается ухаживать за Ириной.
– Надя, а ты ей больше глотка не позволяла! Видишь, девочка отдыхает, а ты нервничаешь, – Герман Юрьевич пытался успокоить Надежду, но она не хотела верить в его предположения.
– Гера, она серьезная девчонка, даже если сидит в кафе, и даже выпила с кем-то вина – это ничего не значит. Глупая просто еще. … Но вот где она сейчас?
– Да может быть, и сейчас с ним, – предположил Серега, – что ты, Надь, наивная такая? И нечего нервничать! Успокойся. Подумаешь, развлекается девчонка! Еще вздумаешь выговор ей за это объявлять! Не ханжи, Надюха!
Надежде было сейчас не только страшно за Ирину, но и стыдно за нее. Стыдно потому, что она так легкомысленно ушла ночью с посторонним мужчиной, стыдно, что она принимает его ухаживания, и стыдно, что, может быть, с ним она провела ночь. … Но даже это могло быть лучшим исходом в данной ситуации!
Видя, как Надежда вздрагивает при каждом появлении Ирины на экране, как она пытается сдержать восклицания ужаса в ожидании чего-то страшного и непоправимого, друзья-партийцы пытались успокоить ее. Принесли из аптечного киоска флакончик валерьянки, налили из графина воды.
Камера наблюдения у входа запечатлела интересующую всех парочку, выходящую из гостиницы. Надежда издала полу-вздох, полу-стон.
– Надюша, ну ничего страшного, что ты так волнуешься?! – Владимир Иванович придвинул к Надежде стакан воды, – ну, заскучала среди нас эта свиристелка, этсамое, малолетняя! Развлекается! Так что же теперь, тебе – в петлю лезть? Побледнела вон как! Ничего же страшного не случилось, Надя!
Запись с камеры, установленной снаружи, у входа, немо свидетельствовала о десятиминутной беседе Ирины и черноволосого мужчины у центрального входа в гостиницу. Оба с видимым удовольствием курили тонкие сигареты, играя кольцами дыма. Им, похоже, было легко и весело.
– Она еще и курит! – с ужасом воскликнула