и последствия отравления слезоточивым газом иностранного производства.
– И где только берут, сволочи? – ругнулся Веня. – Каждое пятое разбойное нападение происходит с применением слезоточивого газа.
– Где берут? Где берут? Покупают! – хохотнул Эдик. – А привозят газ морячки из загранки. Двести рублей такой баллончик стоит, – пояснил Эдик.
– Как хоть эта гадость выглядит? – спросил Веня.
– Внешне похожа на дезодорант или лак для волос в аэрозольной упаковке. Легко умещается и в кармане пиджака, и в дамской сумочке. Свалить же таким баллончиком можно человек десять. Да что я рассказываю? Сам по случаю на днях японский купил, – Эдик вытащил из кармана черный баллончик, расписанный черно-белыми иероглифами.
– Отдай! – попросил Лех. – Он мне нужнее!
Покурили, выпили кофе, пока составляли протокол и акт судебно-медицинской экспертизы. Веня принял решение о задержании рэкетиров. Леху выдали под расписку сорок тысяч фальшивых рублей. Номера купюр были переписаны заранее. На бумаге с ними Лех поставил свою подпись.
Не успел Лех войти в квартиру, как зазвонил телефон.
– Ты где шляешься, падла? Мы тебе от Марты звонили, – узнал Лех голос Матоли.
– Блевал! Вы мне, наверное, сотрясение мозга сделали…
– Смотри, не наколи нас завтра, а то мы этот блевантин в тебя назад затолкаем, – Матоля бросил трубку.
В полдень Лех сидел на скамейке у планетария. Рядом лежал кейс с фальшивыми червонцами в банковской упаковке. Лех всматривался в площадку для стоянки автомобилей. «Где же они припаркуются? Почему не видно ни вениных людей, ни его самого?» – начал волноваться он. Площадка тем временем заполнялась машинами. Наконец, остались только два места для парковки рядом с киоском. На одно из них встал темно-зеленый «жигуль», из которого вылез Матоля. Лех взял в руки кейс. Это был сигнал для вениных подчиненных. Тотчас рядом с «жигулем» припарковался микроавтобус. Из него выпрыгнули трое рабочих в ярких комбинезонах начали выгружать тяжелые ящики. Один из подручных Матоли вылез из машины и начал препираться с рабочими. Те, судя по жестам, отвечали, что они всегда останавливаются здесь, когда выгружают товар для киоска. Матоля сел рядом с Лехом. Тот молча протянул кейс. Рэкетир откинул крышку чемоданчика и, закрывая ею содержимое от взглядов прохожих, стал что-то соображать, шевеля губами.
– Ты, что не знаешь, как посчитать? – удивился Лех. – В каждой пачке сто десяток, всего тысяча рублей. В кейсе сорок пачек. Итого – сорок тысяч.
– Заткнись! – оборвал его бандит.
Он пересчитал пачки. Затем грязными руками с пожелтевшими от никотина ногтями начал надрывать их, проверяя не подсунута ли вместо денег бумага. Закончив проверку, рэкетир приказал:
– Сидеть здесь, пока мы не скроемся из вида!
Он вразвалочку направился к машине, Там продолжались препирания его соучастника с рабочими. Поравнявшись