а налитые кровью глаза, в которых не осталось ничего человеческого, вылезали из орбит. Роберт, не раздумывая ни секунды, прыгнул к нему.
Но здоровяк двигался с неожиданной для его габаритов легкостью. Он ловко отскочил в сторону, уворачиваясь от удара, нацеленного ему в шею. Элизабет, которую он вынужден был отпустить, вскочила и, спотыкаясь, кинулась вниз по лестнице. Но, спустившись на несколько ступенек, она остановилась и обернулась, глядя, как Роберт атакует ее обидчика. Гигант тряхнул гривой, которая упала ему на лоб, и нанес ответный удар. Роберт присел и едва успел увернуться от дубины, грозившей размозжить ему голову. Не успел он выпрямиться, как великан ударил его в живот. Роберт отлетел к стене и с такой силой врезался в одну из наклонных потолочных балок, что меч выпал у него из рук. Прорычав нечто нечленораздельное, гигант неуклюже двинулся к нему.
А Роберт не мог распрямиться. В животе у него бушевал огонь, и он отчаянно старался протолкнуть в легкие хотя бы глоток воздуха. Элизабет пронзительно крикнула, умоляя его встать, и ирландец недоуменно обернулся, глядя на нее. Он не смотрел, куда ставит ногу, и потому всей тяжестью наступил на покрытый плесенью участок пола, куда попадала вода, текущая сквозь пролом в крыше. Раздался громкий треск, когда дерево, подгнившее за много месяцев от непогоды, не выдержало его веса. Гигант упал и удивленно зарычал, видя, что нога его провалилась в дыру. Это дало Роберту шанс, которым он воспользовался сполна. Выдохнув сквозь стиснутые зубы, он с трудом выпрямился и, пока великан рычал от ярости, стараясь освободиться, нанес сокрушительный удар.
Он закричал от натуги, когда меч врезался в толстые шейные мускулы гиганта. Тот выронил дубину и обеими руками ухватился за лезвие. Изо рта у него и из жуткой раны на шее фонтаном хлынула кровь. Глаза у здоровяка закатились, язык вывалился наружу, и он захрипел, не в силах произнести ни слова – клинок перерубил ему трахею. Роберт сильным рывком выдернул меч, и ирландец рухнул лицом вперед. Тело его несколько раз дернулось в луже крови и наконец замерло.
Роберт подошел к Элизабет, смотревшей на него с облегчением, к которому примешивался ужас.
– Идемте, – скомандовал он, увлекая ее вниз по лестнице.
Оставив три трупа в комнате наверху, они обогнули остатки сломанной мебели и подошли к двери. Он не выпускал из рук меч, а ее трясло от пережитого страха.
Роберт вышел на улицу, и струи дождя смыли кровь с лезвия и упали на его разгоряченное лицо. Он обернулся к ней, когда она остановилась на пороге.
– Вы ранены?
– Ч… что?
– Они причинили вам вред? – требовательно спросил он и схватил ее за плечо, заставляя ошеломленную девушку посмотреть на него.
– Нет, – выдохнула она. – Нет.
– Нам нужно идти. Здесь люди вашего отца.
– Моего отца? – На лице