обшитым кружевами. Затем она натянула на ножки своей госпожи пару красивых вязаных чулок на шелковых розовых подвязках. После этого пришел черед атласного корсета и нескольких нижних юбок, поверх которых укрепили фижмы – изящную конструкцию из проволоки с тугими подушечками по бокам. На проволочные обручи плотно, без единой складочки, натянули кремовую атласную юбку, расшитую золотыми цветами и драконами. Верхняя юбка из роскошного персикового бархата, с разрезом посередине, очень хорошо гармонировала с ней. В последнюю очередь Тилли надела поверх корсета лиф из такого же бархата, расшитый золотом, жемчугами и мелкими мерцающими топазами, с пышными рукавами и низким вырезом.
По моде того времени девушки просто расчесывали волосы на прямой пробор, оставляя их распущенными. Чтобы прическа не выглядела растрепанной, Тилли надела Ниссе крошечный золотой чепчик. Затем, наклонившись, служанка помогла ей надеть узкие кремовые ботиночки с закругленными носами.
Выпрямившись, Тилли придирчиво осмотрела плоды своих трудов и удовлетворенно кивнула.
– Сейчас я принесу вашу шкатулку с украшениями. Это будет последний штрих.
Когда Тилли вернулась со шкатулкой, Нисса выбрала две нитки жемчуга необычного кремового оттенка. Одна была длиннее, чем другая, и обе опускались ниже выреза ее платья. Она надела на правую руку два перстня, один – с жемчугом, второй – с топазом, и закрыла шкатулку.
– Спрячь это, Тилли. На сегодня достаточно того, что я надела, правда?
– В самый раз, госпожа Нисса, – согласилась Тилли, пряча шкатулку в сундук.
Раздался стук, и в дверь просунулась голова Мейбл. При виде Ниссы глаза служанки округлились.
– Ой и хороши же вы, госпожа! – восторженно охнула она. – Дядя и тетя ждут вас внизу. Они уже готовы.
Тилли подхватила коричневую бархатную накидку, подбитую кроличьим мехом, и протянула Ниссе перчатки.
– Пойдемте, госпожа, – оживленно проговорила она и так быстро метнулась к двери, что Мейбл отскочила, давая им пройти.
Покосившись на семенящую за ними рассерженную Мейбл, Тилли не выдержала и подмигнула Ниссе. Они быстро, но осторожно, стараясь не оступиться, спустились по лестнице. Нисса впилась глазами в тетку, стремясь не упустить ни одной детали ее элегантного наряда. В свои тридцать три года Блисс все еще оставалась женщиной выдающейся красоты. Темно-синее бархатное платье, расшитое золотом, серебром и жемчугом, очень гармонировало с ее глазами цвета сапфира. Дерзко бросая вызов моде, Блисс уложила свои прелестные светлые волосы в прическу, изящно закрепленную на затылке золотыми шпильками.
«Я не вижу причин прятать свои красивые волосы под этими жуткими головными уборами, – частенько говаривала она. Затем обязательно улыбалась своему любящему мужу и добавляла: – Оуэн не любит их», – как будто его мнение на этот счет действительно было для нее решающим.
В это утро Блисс первым делом внимательно и критически, сверху донизу, осмотрела племянницу.