не стало ни души. Побросав убитых и раненых, нападающие в беспорядке и замешательстве отступили к самому дальнему концу улицы и скрылись в темноте.
Бегство было паническое. Убедившись, что баррикада очищена, защитники ее расставили часовых и принялись перевязывать раненых. Начальник баррикады подозвал Гавроша. Мальчик радостно подбежал к нему.
– Хочешь оказать мне большую услугу?
– Любую! – с готовностью ответил Гаврош.
– Возьми вот это письмо. Уйди сейчас же с баррикады. А завтра утром отнесешь письмо. Тут сказано куда. Это совсем недалеко.
Юный герой почесал за ухом:
– Отнести-то я могу… Но вдруг за это время возьмут баррикаду, а меня не будет?
– Не беспокойся. До рассвета они вряд ли опять пойдут на приступ. А взять баррикаду им удастся только днем.
– Можно мне завтра отнести ваше письмо? – спросил Гаврош.
– Нет, это будет поздно: баррикаду успеют окружить со всех сторон и выйти тебе не удастся.
Возразить было нечего. Огорченный Гаврош постоял несколько минут в нерешительности, снова почесал за ухом, наконец встряхнулся по-птичьи и взял письмо.
– Ладно, будет сделано, – сказал он и бегом помчался выполнять поручение.
Ему пришла в голову счастливая мысль, которую он не решился высказать, опасаясь возражений начальника. Но про себя он решил: «Сейчас около полуночи, улица эта недалеко, я успею отнести письмо и вернусь вовремя».
Гаврош отнес письмо и поспешил назад. Но обратный его путь не обошелся без приключений. Он усердно бил все попадавшиеся ему по дороге фонари, а потом затянул бойкую песенку. Распевая, он на ходу гримасничал, корчил страшные рожи. По этой части его изобретательность была неистощима. Жалко только, что у него не было зрителей и он понапрасну тратил свой талант.
Вдруг Гаврош остановился.
– Прервем наше представление, – сказал он сам себе.
В воротах какого-то дома его зоркий глаз заметил ручную тележку и спавшего на ней человека. Оглобли тележки упирались в мостовую, а голова человека – в край тележки, ноги же его свешивались до земли.
Опытный в житейских делах, Гаврош смекнул, что человек пьян.
«Вот как полезны летние ночи, – подумал Гаврош. – Пьяница заснул в тележке. Тележку заберем для республики, а хозяина ее оставим монархии. Тележка очень пригодится нашей баррикаде».
Пьяница сладко храпел. Гаврош потянул тихонько тележку в одну сторону, а ее хозяина потянул за ноги в другую; не прошло и минуты, как пьяница по-прежнему невозмутимо храпел уже на мостовой. Тележка была свободна. Гаврош порылся у себя в карманах, нашел клочок бумаги, потом огрызок красного карандаша и написал:
РАСПИСКА
Твоя тележка получена для нужд Французской республики.
ГАВРОШ.
Бумажку засунул в карман плисового жилета пьянчуги, сам ухватился обеими руками за оглобли тележки и с победным грохотом понесся рысью по направлению к баррикаде.
Эта затея оказалась небезопасной. Гаврош позабыл, что на