сообщала, что все, что было сделано, это ее право, право мертвого на жизнь живого.
– Они дети, зла не делавшие и его не ведавшие, нет у вас права ни над именами их, ни над волей их, ни над их судьбами – грозно сказал оперативник – И вы знаете, что вам грозит за такое бесчинство.
– Нам не нужно разрешение для того, чтобы получить чью-то жизнь – ухмыльнулась правая старуха – И ты это прекрасно знаешь, страж.
– Знаю – согласился Пал Палыч – Но знаю так же, что грозит вам за то, что три невинные души забраны были обманом. И не сомневайтесь, весть об этом будет донесена до нужных ушей.
Старухи гадко заулыбались, а Колька в этот момент приметил, что внутри-то у них не только прозрачность, но и чернота какая-то, как будто сгусток тьмы или клякса чернильная там сидит.
– А что твой спутник молчит? – вдруг сказала левая старуха – Как тебя зовут, молодец?
Колька чуть было не брякнул свое имя, просто по привычке, на что, видать, у подлой старушенции и был расчет, но удержался и только зубом цыкнул – мол, не про твою призрачную душу имя мое.
– Хитер да умен – два угодья в нем – правая старуха прищурилась – Ну да ладно, о твоем спутнике мы потом поговорим. А что до деток малых – твоя воля. Иди, да и забери их, коли сможешь, а как идти да куда – ты знаешь. И что там тебя ждет – тоже знаешь.
Старухи дружно повернулись и ушли обратно, в марево. Пал Палыч вздохнул и двинулся за ними, Колька же последовал за старшим товарищем.
– Ты куда? – оперативник повернул голову и шикнул на коллегу – Здесь оставайся!
– Вот еще – Колька нахмурился – А если что – кто спину тебе прикроет?
Пал Палыч явно сначала хотел еще раз ругнуть Кольку за настырность, но по его виду понял, что тот скорее помрет, чем отступит.
– За мной идешь, след в след и там ни полслова с кем-то кроме меня. Понял? – сурово приказал он парню – Отвечай уже!
– Чего не понять – ответил Колька, обрадованный тем, что его не послали куда подальше. Хоть и жутковато, конечно, лезть в эту дрожащую белесой дымкой дыру, а ждать здесь Пал Палыча куда жутче. Или, не приведи Господь, потом всю жизнь себя корить, что с ним туда не пошел…
Никаких эмоций при прохождении сквозь дырку в заборе Колька не испытал, сначала ничего не почувствовал, а после не до того стало, уж очень забавно все с другой стороны забора выглядело. Забавно, странно и неправильно.
Во-первых, тут была не зима – здесь была осень, причем поздняя – деревья лысые стоят, снега нет и небо серое. Во-вторых – тут почему-то был вечер, хотя с той стороны уже была почти ночь. И, наконец, в-третьих – здесь дома по-другому не только стояли, но и выглядели. И людей совершенно не было. Ну, что значит по-другому – не так, как в том мире, откуда Колька только что пришел.
– Палыч, а это как так? – прошептал он, уже забыв, что ему оперативник наказывал.
– Это? – Пал Палыч внимательно