в дверях со скрещенными на груди руками. Он быстро двинулся вперед, протянув раскрытую ладонь:
– Это же ты, пагень, камегы гасставил? Дай пять! Пгиятно познакомиться, люблю кгутых парней. Не хочешь на нас погаботать? Я пгосто пгедложил, не замогачивайся. Ты сбогки часом делать не умеешь? Жаль. Но если хочешь, сходи с нами, посмотгишь, небось тоже интегесно? Я так сгогаю от любопытства.
Зампохабр покосился на Цыгана с легкой неприязнью, но не возразил. Умника все еще не было, и Цыган, пожав плечами, двинулся за десантником. Делать все равно нечего… а комплимент согрел душу, если смотреть правде в глаза, как говорил Сержант, а не в другое место.
Склад артефактов устроили в железнодорожном тоннеле. Склон, куда уходили рельсы, был покрыт бетонными плитами, перед тоннелем стояла караульная будка. Завал внутри разобрали, очистили довольно большую площадку. Между путями стояла пара самодельных столов – ножки из неотесанных бревен, вместо столешницы у одного дверца от кабины грузовика, у другого неровно обрубленный, подмоченный лист ДСП с крошащимися краями. На столе – алюминиевые кружки, две бутылки из-под портвейна, закопченный на костре древний железный чайник, наверное, еще времен Второй мировой, завернутый в полиэтилен круглый ржаной хлеб. На вогнутой бетонной стене тоннеля вполсилы горел светодиодный фонарь-прожектор, от которого тянулся кабель к гудящему генератору. Под прожектором были деревянные нары с тощими матрасами и сбитыми в кучу одеялами.
Дальше, за прожектором, тоннель перегораживали бронированные ворота, перед ними дежурили двое свободовцев. Их принадлежность к группировке сразу чувствовалась: дисциплина ни к черту. Цыган усмехнулся про себя. Один сидел на стуле и курил, развалившись, забросив ногу на ногу, с «калашом» на колене. Затягивался и выпускал к потолку дымные кольца, следя за ними рассеянным взглядом. Второй стоял, прислонившись спиной к воротам, листал старый номер «Плейбоя» и ржал, иногда обращаясь к напарнику:
– Не, ты глянь, какие сиськи! Не у всякой коровы такое вымя! – и демонстрировал разворот с заинтересовавшей его фотографией. – Уж я бы подержался за такие сиськи! Да ты глянь, глянь!
При приближении гостей читатель «Плейбоя», свернув журнал трубочкой, торопливо засунул его под ремень и потянул из-за спины «гадюку». Курящий посмотрел на прибывших и положил руку на приклад автомата. Тем и закончилось их приветствие начальства.
– Как служба, парни? – спросил зампохабр, толкая калитку в правой створке ворот, из-за которой лился свет.
– Все путем, товарищ командир, – лениво откликнулся свободовец с сигаретой.
– Бдим! – отсалютовал второй.
– Ну молодцы, мы пока посмотрим, как тут продвигается, охраняйте дальше.
Когда Сержант вслед за главным по артефактам перешагивал низкий железный порог, он пробормотал:
– Я бы таких часовых гнал с поста в тги шеи…
Зампохабр услышал.
– В «Свободе» людей не нагибают, – с обидой бросил он через плечо.
Цыган