полковник, приказ, – я протянул бумаги Пароконному, перед ним была раскрыта моя тетрадь с подготовкой, подписанная Гнездивиловым, не хватало только его подписи. Начальник Центра уже, было, занёс чернильное перо перьевой ручки, но ему было суждено замереть в воздухе.
– Товарищ курсант, уже поздно, у Вас ещё масса подготовительных дел, – его хотел, было, перебить Перегудов, но осёкся, – и завтра, бесспорно, необыкновенно важный день, который открывает новую страницу Вашей жизни. Николай Иванович имел громадный, высокий лоб, маленькие серые глаза и необычайно подвижные руки фокусника, помогавшие каждому его слову жестикуляцией. – Но для одного вопроса время мы всё же найдём… – он в задумчивости потёр пальцами лоб, что было у него привычкой.
Боковым зрением я заметил, как замерцали глаза у моего внешне невозмутимого инструктора. Теперь подвергались экзамену мы оба.
– Скажите-ка мне, Гарвий, конечно же, не дай Бог, но всё-таки, нет, не Вам, давайте возьмём гипотетических стрелков, предположим, что один из них стоит лицом, грудью по направлению к ожидаемым пулям противника, а второй боком… обоим не за что укрыться… Кто из них меньше рискует и почему?
В конце вопроса в грот вошли Перчин и Лапшин.
– Я извиняюсь, – сказал последний, – товарищ полковник, начальник службы жизнеобеспечения будет через 15, начальник медицинской через 10 минут, а до начальника связи пока не могу дозвониться.
Я облегчённо вздохнул. С вопросом повезло:
– Не следует стоять боком к противнику под тем якобы предлогом, что так представляешь меньшую площадь для прицела. Дело в том, что в таком положении наиболее важные для жизни органы человека более уязвимы для пуль противника, чем в положении, когда он стоит к нему лицом.
Гнездивилов победоносно улыбнулся уголками губ и поднялся со скамьи.
– Останьтесь, Алексей Дмитриевич, – попросил Пароконный, – если не торопитесь. А Вы, Гарвий, свободны, – расписавшись, он протянул мне мою тетрадь, – и помните, что все мы, будем завтра ждать Вашего благополучного возвращения.
– До свидания, товарищ полковник, товарищ подполковник, товарищ майор, товарищ капитан, Алексей Дмитриевич.
– Кривенко ждёт тебя, – пробасил Перегудов. – И через час ты должен быть в постели, я проверю!
– И помни, Гарвий, – напоследок сказал Перчин, передавая мне маленький тубус – контейнер для моего связного, – что если риск – отец разведки, то осторожность – её мать.
Глава II
в которой главный герой получает отнюдь не новый выходной костюм, видит соблазнительный натюрморт с бутылью, наполненной подозрительной прозрачной жидкостью неизвестного происхождения, идёт в кино, учит молитву, а также с нескрываемым наслаждением вместе с товарищами уплетает галеты и лук
Время поджимало, но, несмотря на усталость, до отбоя мне предстояло сделать кучу дел. Все они касались предстоящего завтра выброса