Повесть «Иван воскрес, или Переполох в деревне», рассказы, стихи. Только в этой книге и нигде больше
как выглажена, а глаза – у японца шире.
– Воображение у художников неизмеримо, можно многое округлить и расширить. Иначе будет пресно и несмотрибельно.
– Чаво, чаво, неприбыльно?
– Несмотрибельно.
– У тебя картина на лбу дома висит, куда уж смотрибельней. А на счет Петрова ты прав, он не тольки на Илью Муромца похож, еще и первый воскресший после Иисуса Христа человек.
– А ведь, правда, он умер. Почему же сидит у меня?
– А потому, что воскрес. Пришел из загробного мира. Все село уже знает, а знаменитый художник, – Кузьмич подмигнул Ивану, – нет. За это и тебе надо выпить, чтобы у Ивана все было хорошо. Тольки сначала срисуй с него Муромца. Подожди, а как же ты нарисуешь его портрет. Они же с Муромцем будут похожи? И Илью объявлять, что ли, воскресшим? Это надо обмозговать, но не сейчас. Рисуй, давай.
Репин действительно был мастеровитым художником, он расчертил лицо Ивана клеточками под номерами, и такие же разлиновал на бумаге. Через полчаса все было готово.
– Вот так бахчи делят, – похвалился художник.
– Так ты тогда дай нам и арбуз, в огороде у тебя их скольки? – предложил Кузьмич.
– Два осталось, хорошо, один дам, ради воскресшего Ивана. Подпрыгнуть хочу, замечательный будет Илья Муромец. Ведь в чем соль? Он из наших Выселок, в этом будет особая ценность картины.
– Да, и фамилия у вас знаменитая – Репин, – заметил Петров.
– А я бы картину на колокольню повесил, пусть все видят, други радуются, а вороги боятся, – предложил Кузьмич.
– И это правильно, такого шоу нигде нет и, видимо, не будет, я за, – одобрил Иван.
Взяв арбуз, они простились с художником, а отойдя от дома несколько шагов, услышали, как заиграла гармошка, и раздался веселый голос запевшего Репина.
Глава вторая
Улица, по которой они шли, называлась Пролетная. Почему, недоумевал Иван, если она на этом берегу деревни одна и тянется километра на три вдоль реки. Но спрашивать Кузьмича не стал, так как он уже открыл рот для другого объяснения.
– Угостят нас с тобой, Ваня, обязательно, в любом доме есть горилка, тольки у ветеринара Похлебкина нету. У него спирту полно. Но не пьет Похлебкин совсем с тех пор, как его Гитлер на рог насадил. Был навеселе и перепутал лекарства. Всадил Гитлеру в крестец вместо витамина укол от бешенства, бык и перебросил его через кормушку. Хорошо проткнул ногу до кости, и то ходит теперь, как я, с приседанием. А сейчас к марсианину зайдем.
– К кому? – не понял Иван.
– Вон, видишь дом с крышей в виде шара, вокруг него навалены кучи песка, здесь марсианин Рылов живет. Не удивляйся, хотя есть чему. А вот и он.
Из калитки вышел мужчина с бритой головой, от которой, как от зеркала, отражались солнечные зайчики. А голубые глаза наполнялись восхищением.
– Говорил я тебе, Кузьмич, что есть неземная жизнь, и не умирают