путей. Аппетиты деда росли, он перешел к строительству железнодорожных небольших мостов и таких же туннелей. У деда было всего-то два класса церковно-приходского училища, но он упорно занимался самообразованием, особенно отлично знал математику и основы строительства. Ведь все проекты он рассчитывал сам. Благосостояние семьи росло…
Дед построил большой деревянный дом на правом берегу реки Сейма. В доме было 12 комнат и кабинет деда, где он работал, а трудился он по 14 часов в сутки, и зимой, и летом, без выходных и отпусков. Приобрел дед и 4 десятины фруктового сада и собственный лес для охоты. Я был в этом лесу, он представляет по большей части осинник, размеры я не представляю, поскольку пройти его мне не удалось, хотя я находился в нем несколько часов (следует учесть, что я был в шестилетнем возрасте, когда все размеры преувеличиваются) Было у деда 2 десятины пахотной земли, засевалась она овсом для лошадей. Сено заготавливалось в дедовом лесу в достаточном количестве, избытки сена продавались. Бабушка, Анна Сергеевна, была тихая, скромная женщина, смертельно боявшаяся ослушаться мужа. Следует сказать, что эта боязнь имела под собой основание. Раз она изволила ослушаться (причина ослушания мне не известна), но разъяренный муж вожжами выпорол так жену, что она неделю лежала больной в постели. Даже в глубокой старости она просыпалась в страхе, увидев мужа во сне. Суров был дед и с детьми, хотя и справедлив. Девочек он не обижал, а вот мальчикам доставалось. Ослушание жестоко каралось, отца боялись, как огня. Отец мой вспоминал: нужно идти к отцу за помощью, задача по математике не выходит, заходишь с великим страхом, Он объясняет обстоятельно, указывая на ошибки. Если ты понял объяснение, дело заканчивалось тем, что он гладил сына по головке и давал конфет из стоящей рядом вазы. Не понял, он пребольно стучал ногтем по голове, и не дай бог, чтобы ребенок заплакал. В таком случае порка была неминуемой. Дочерей, по мере приближения учебного возраста, он отдавал в гимназию города Рыльска, а сыновей – в торговое училище того же города.
Дети отдавались «на хлеба», т.е. он находил квартиру, оплачивал ее и оплачивал содержание ребенка. Денег, которые дед зарабатывал, ставили его в независимое ни от кого положение. В домашнем хозяйстве было две коровы, чтобы дети пили молоко вдоволь. Булки привозились из города и засыпались в специальный закром, сельдь закупалась бочонками, сало хранилось в «боднях», специальных дубовых бочках. Дети брали съедобное самостоятельно, старшие дети присматривали за младшими.
Бывали у деда моего и неудачи. Их было два вида. Он не вложился в сумму, определяемую торгами. Поясняю, дед уже, как предприниматель, давно вылез из пеленок. Теперь он назывался – Его степенство, Иосиф Яковлевич Котельников, строительный подрядчик. На торгах определялась сумма, за которую кто-то из участвующих в торгах подрядчиков, соглашался вести строительство.