сожительства и доверию моему к Вадику так и не удалось открыться. А сохранить себя – дело чести и уважения к самой себе.
После того, как эта сумасшедшая четверка привязали самодельный парашют к Котику и хотели его спустить с седьмого этажа (из-за того что он сходил в туалет на полу мимо постеленной газетки, а я не успела убрать за ним, так как было раннее утро и они увидели раньше), я встала в жестокую оборону на защиту кота и обозвала их «придурками», на что они, обиделись, и бросили Котика с перевязанными веревками парашюта задыхаться на полу кухни. До этого случая они его шугать шваброй, когда я уходила на работу. Напрямую со мной связываться они боялись (видимо не зная чего от меня ожидать), поэтому пакостили втихаря. Вадик Котика не защищал, но не забыл мне показать видео со шваброй, заснятую на камеру телефона. Можно сказать, только в моем присутствии Котик был под защитой, но уйти мне было некуда (с 2 000 рублей зарплаты) на тот момент.
Потом, двое сожителей вернулись к себе в деревню, а я нашла другую временную квартиру и мы вчетвером переехали. Относились друг к другу нейтрально, но с Вадиком были парой. Он мне тогда сказал, что, от себя меня не отпустит – даже если я захочу от него уйти и не бросит меня сам, потому что заметил, что родители мне не помогают, а он не хочет оставлять меня одну. Доля правды в этом есть. Вот так мы и продолжали жить взаимопомогая друг другу в житейско – бытовом плане.
Часто приходилось одновременно искать и работу и квартиры. Квартиры приходилось искать мне одной, и так же часто переезжать по совершенно разным причинам (высокая оплата аренды, низкая зарплата, неблагоприятные условия, травля жильцов соседей-собственников своих квартир было частым явлением, способствующим к перемене места проживания). Также сильно изводили периодически пьянки и сборы друзей двух других сожителей (брата Вадика и его друга, проживающего с нами), бардак которых приходилось прибирать тоже мне одной, причем после тяжелой физически-трудовой смены на кондитерской фабрике, где я работала в тот период. И, уже тогда произошла первая сильная ссора с рукоприкладством Вадика.
Оказалось, он с детства был геймером, причем психически неуравновешенным. Если в игре не получалось пройти уровень, он психовал так, что начинал крушить и разбивать все, что попадалось под руку. С его слов, он и в детстве так себя вел. Даже его мама боялась к нему подойти или успокоить, только отец молча подходил и выключал игровую приставку, после чего сам Вадик выходил во двор своего дома и что-нибудь ломал или разбивал, после чего успокаивался. Вот это у нас и началось, когда он себе купил игровую приставку. Я мыла посуду и сковородки, он распсиховался из-за игры, я его спокойно попросила успокоиться, он подошел ко мне и ударил кулаком в область живота с правой стороны, под ребрами. Я, молча, ошарашено посмотрела на него и пошла собирать свои вещи. Мне было все равно куда идти, даже просто на улицу, зимой,