Безутешная боль разрывала ее сердце на части. От такой боли не лечат врачи и не помогают лекарства. Алисе было страшно. Она ничего не помнила.
– Сколько ей было лет? – спросила она.
– Ей было четыре.
Алиса сжала зубы. У нее была дочь. Настя. И жизни оказалось мало отнять у этой женщины мужа, она забрала ребенка и забрала воспоминания. Забрала всю ее жизнь. Она с силой сжала краешек одеяла, будто бы он был виноват в случившемся, и тихонько заскулила. Этого не могло произойти. Только не с ней. Надо очнуться, должно быть это дурной сон. Алиса все еще не верила в реальность происходящего. Но это был не сон. Это была ее новая жизнь. Которая началась со страшного горя. Ее родители, стояли рядом и молча смотрели на дочь. Они ничем не могли ей помочь. Алису пронзил леденящий душу страх.
– Уйдите, – тихо произнесла она, отрешенно глядя на больничное окно.
– Доченька, – начал отец.
– Уйдите! – она истошно закричала.
– Пойдем, – отец взял за плечи мать Алисы. – Нам лучше уйти. Нам, правда, лучше уйти.
Этот непохожий декабрьский день открыл Алисе непоправимую беду. Она не помнила своих родных, но это ничего не меняло. Неотступная и безутешная боль надолго поселилась в сердце и душе это молодой женщины. И только неустанная забота ее родителей и их молитвы вернули ее к жизни. Хотя разве можно это назвать жизнью?
Врачом-неврологом оказалась молодая женщина. Когда она зашла в палату Алиса почувствовала тонкий, еле уловимый мускатный запах. У нее было миловидное лицо, светло-зеленые миндалевидные глаза и тонкие губы. Ее черные волосы были аккуратно собраны в пучок на затылке. На вид ей было не больше тридцати пяти. Медицинский халат был накинут на стильное, фиолетовое макси-платье.
– Здравствуйте, – она дружелюбно поздоровалась. – Меня зовут Ольга. Я невролог и с сегодняшнего дня Ваш лечащий врач. Вы не против если мы побеседуем, и Вы ответите на несколько вопросов.
– Не против, – кивнула Алиса.
– Тогда начнем, – она дежурно улыбнулась. – Какой сейчас год?
– Две тысячи пятнадцатый год, – Алиса неуверенно пожала плечами. – Или может две тысячи четырнадцатый. Я не знаю.
– Сейчас декабрь две тысячи четырнадцатого года, – врач сделала пометку в ежедневнике. – Что Вы можете рассказать о себе?
– У меня нет даже обрывочных воспоминаний. Поэтому я не могу ничего рассказать о себе.
– Что Вы чувствуете?
– Я чувствую постоянный страх и мучительную тревогу. Я не помню свою семью. Мой муж и дочь погибли. Еще я чувствую нестерпимую боль, – Алиса говорила быстро, а ее голос звучал подавленно.
– Хорошо. Вы можете предположить кем Вы работали? Что любили?
– Зачем? – Алиса вопросительно посмотрела на врача и вытерла навернувшиеся слезы.
– Это поможет нам подобрать оптимальное лечение.
– Я не знаю. И не хочу знать.
Врача насторожил ответ Алисы. Она сочувствовала ей. Потерять мужа и дочь