его. Вся процедура займет у нас минут тридцать-сорок, не больше. Мой коллега, работая с прибором, запишет все показания, и, я надеюсь, на этом мы завершим. Готовы?
Франсуа Бонне молча кивнул головой, и антенны на шлеме слегка завибрировали.
– Поехали. В дорожном покрытии у вас на пути вы увидели трещину. Наступите ли вы на нее?
– Нет.
– Какая погода больше способствует творческому настрою: пасмурная или ясная?
– Пасмурная.
Сноу не очень внимательно слушал вопросы и ответы. Он ждал того момента, когда графоскоп отметит незначительный сбой в ответах Бонне.
– Вы вышли из дома в дождь, но забыли зонтик. Вернетесь ли вы за ним домой, или махнете рукой и пойдете так?
– Вернусь.
Пока в вопросах психотеста не чувствовалось явного подвоха, но Сноу знал, что каждый из них несет в себе небольшую, но четкую нагрузку. Это только с виду они казались такими безобидными. Только с виду.
Собеседование приближалось к завершению, когда оператор задал следующий вопрос:
– Неподалеку от вас на безлюдном берегу моря упал и сильно ушибся ребенок, а в это время в воде тонет собака. Кому поможете первому?
– Ребенку.
Сотрудник, работавший с графоскопом, чуть наклонился вперед и на треть оборота повернул один из регуляторов.
– Вы работаете дома, у вас срочное задание. К вам неожиданно пришел знакомый. Вы объясните ему, что не можете его принять, или выслушаете? – продолжал между тем бубнить второй.
Сноу отметил про себя эпизод с вопросом о собаке. Сверившись со справкой, которой его снабдил Айво, он понял, что это и есть один из моментов, где Бонне отклонился от нормы. Но это пока что совсем чуть-чуть, мизер.
– Вас подвел лучший друг. Обидитесь ли вы на него или простите?
– Дальше.
Оператор снова едва заметно вгляделся в экран внимательнее, но на этот раз не тронул ни одной рукоятки на панели прибора.
Наконец, допрос закончился, и сотрудники КОНОКОМа стали собирать графоскоп. С Бонне сняли шлем.
– Спасибо, господин Бонне, надеюсь, что на этом проверка закончена. Если же вы нам понадобитесь еще раз… – задававший вопросы улыбнулся и развел руками.
Сноу остановил запись и задумался. Для него проколы бригады были вполне очевидны. Оставалось понять – верно ли это и в отношении Бонне, то есть понял ли инженер, что допустил промах. Он снова включил просмотр с момента вопроса о собаке. Бонне с закрытыми глазами ответил на вопрос… Стоп. Как он сидит? Сноу постарался представить себе пространственное расположение всех действующих лиц в комнате, но что-то ускользало от его понимания.
– Смоделировать пространственную конфигурацию сцены и персонажей! – отдал он приказ компьютеру.
Посреди комнаты в воздухе материализовалась пространственная конфигурация арктурианского кабинета Франсуа Бонне и расположение на ней сотрудников КОНОКОМа и самого инженера. Внимательно вглядевшись в изображение,