тащить те вещи, что потяжелее. – Через годик освоишься со своим приемом, и будем так охотиться: мы загоняем, ты – р-раз! – брюхо им вспарываешь. И с выгодой продаем яд сразу в огромных количествах.
– Если в огромных количествах продавать, то цены упадут, – возразил я. Шагалось с трудом – нога еще побаливала.
– Ну, это уж не наша забота. Пусть капитан думает, как все это сбыть, чтоб к общей выгоде и вообще.
– Лучше освоить методы, как тритона забивать по-быстрому, без потерь и не повредив шкуру, – проворчал Альшер. – Вот тогда действительно будет огромный и стабильный доход. Но это ж все мечты.
– А магией этих тритонов не могут добывать? – спросил я.
– Нет. Они любую магию экранируют, частично жрут. Еще и крепнут. Маг и глазом моргнуть не успеет, как на обед попадет. Не в буквальном смысле, конечно. Никакой магии в охоте на тритона применять нельзя. Уязвимое место, по сути, всего одно и хорошо скрыто. А из одной твари два доспешка получаются – один первосортный и один похуже. Эти доспешки по много тысяч полулун стоят. Им износу нет, ни оружие, ни магия их не берет. Можешь себе представить.
– Угу… Но ведь их добывает кто-то.
– Добывают. Иногда. Многие брони, материал на который добывался в «гармошках», оплачен кровью. Чему тут удивляться – штука дорогая, всегда найдутся охотники рискнуть. Нам не случалось убивать тритона.
– И тебе тоже? Но ты ведь знаешь, куда и как надо бить.
– Я тогда в другой команде был, еще совсем юнцом. Была встреча с тритоном, я весь бой видел своими глазами и потом еще с капитаном, который и нанес удар, разговаривал об этом. Все знаю из первых рук.
Мы выбирались из «гармошки» по совершенно пустым ущельям. До нас тут прошло немало команд, и искать здесь демонов было бесполезно, разве их иссыхающие останки. Но мы все-таки были настороже, потому что любая случайность не невозможна, а лишь маловероятна, и любая пакость может таиться в скальных складках, дожидаясь своего часа. Иной раз под конец периода редких демонов ловили и на выходе из «гармошки», хотя, казалось бы, тут прошло никак не меньше двух десятков разных команд. Как ускользнули? Хотя, правды ради, следовало отметить, что подобное случалось скорее как исключение.
Нас, как и других охотников, встречали на выходе с размахом и истинным деревенским хлебосольством. Теперь здесь торчал не один шатер, а целых три, жаровен, на которых жарились мясо и рыба, было поставлено много, чтоб угощения на всех хватило. Видимо, приурочивая к окончанию сезона, крестьяне резали по деревням скот и теперь имели возможность попотчевать гостей-охотников пирогами и похлебкой с требухой, мясом всех видов и сортов и даже вареными колбасками. Здесь же в давно сложенной, а в этот сезон подновленной глиняной печи женщины пекли хлеб и лепешки. Подводы везли пиво и квасы бочонок за бочонком.
Впрочем, охотники здесь только переводили дух и собирались, чтоб отправляться дальше: кто в город, продавать добытые в «гармошке» ингредиенты, кто по ближайшим селам, по постоялым дворам – отдыхать и пить, кто домой. Альшер, дав своей