Анна не выглядела и в двадцать два, когда пришла по распределению в отдел и сразу же, с самого первого дня, влюбилась в начальника. Безоглядно и навсегда. Как говорят ее студенты, без тормозов. Обидно, когда твоя жизнь укладывается в пошлый сюжетец из женской прозы. Пересказывается одним предложением: поморочил женатик девке голову лет на дцать, до первого своего инфаркта, а потом образумился и вернулся к благоверной, брошенка же превратилась в старуху у разбитого корыта.
В женщину бальзаковского возраста, поправила себя Анна. Со времен Бальзака средняя продолжительность жизни увеличилась вдвое. Сегодня в бальзаковском возрасте, то есть в поре зрелого женского расцвета, пребывают Шэрон Стоун, Изабель Аджани, Мадонна, а им всем вокруг полтинника. Нам до этих возрастных высот еще пять лет карабкаться.
Во времена Ю. А. была Анна академической мышкой с хвостиком. Натуральным, какой резинкой стягивают. Черт-те как одевалась. А сколько лет промучилась с контактными линзами! Пока умные люди не объяснили, что правильно подобранная оправа – самый лучший способ подправить недостатки лица.
«Умные люди» работали в парижской фирме «Индис», сокращенное от Individual Styling. Как по-русски сказать? Поиск индивидуального стиля? Это совершенно новый, еще только зарождающийся бизнес с огромным будущим. Не путать с имиджмейкерами. Те подгоняют клиента под некий заданный имидж. Индисты, наоборот, ищут твой собственный образ. Так сказать, шьют костюм по фигуре. Анне, например, казалось теперь, что она всегда была именно такой: уверенной, элегантной и чуть-чуть стервозной.
Психологи, визажисты и дресс-дизайнеры из «Индиса» целую неделю тебя выспрашивают, разглядывают, анкетируют, тестируют, а потом создают твой собственный индивидуальный стиль. Как одеваться, какую носить прическу, какую косметику, какую обувь и прочее, и прочее. Анна в ту пору читала спецкурс по российскому консерватизму в Paris IV. Весь гонорар убухала на поиски стиля. Более разумно потраченных десяти тысяч не знавала история человечества.
– Плесни-ка еще женщине бальзаковского возраста.
Пьянея, она легко переходила на «ты». Вообще все делала легко. Еще пара коктейлей, и можно в полет.
Мальчик проявил внезапную проницательность.
– Летать боитесь? Зря. Самый безопасный вид транспорта. В мире ежегодно гибнет в авиакатастрофах только тысяча пятьсот человек. В среднем.
– Только? – вздрогнула Анна и скорей отхлебнула.
– Для сравнения: в автокатастрофах каждый год квакается миллион двести тысяч. На машине же вас не ломает ездить?
Какой умненький мальчик, умилилась Анна. И хороший. Специально цифирь выучил. Дур вроде меня успокаивать. И джину налил щедро, не пожалел.
Она почувствовала, что уже допилась до этапа неудержимой болтливости. Мальчику придется потерпеть. Такая у него работа. Бармен все равно что психотерапевт.
Устроившись поудобнее, локти на стойку, подбородок на большие пальцы, Анна стала объяснять.
– Это не рациональный страх.