подъезде к городу телефон ожил, напомнив о своем существовании. Возвращая в мир денег, пиара, понтов и веселья. Звучала Bésame mucho, исполняемая на пустой стеклотаре. Очень мелодичная, симпатичная музыка, лучше всего подходившая к «клиентской базе», в ответ на моё:
– Да, я слушаю.
Динамик спикера нервно и надменно, как это мог произнести только один известный мне человек, с ужасным и неповторимым южным выговором выдал перл, который развеселил меня на остаток дня:
– У мэня тут хрен внизу капает. Я к тэбе. Гля?
Подмывало ляпнуть: «Михаил Кузьмич, это вам к венерологу».
– Да, Михаил Кузьмич. Еду, буду минут через сорок.
Михаил Кузьмич – владелец сети точек общепита, нескольких цветочных магазинчиков, пары автосервисов на окраине и небольшой школы танца в центре. Школа не приносила никакой прибыли. Более того, хронически съедала большую часть доходов. На вопрос «зачем тебе это надо?» Кузьмич отвечал с искренним удивлением, что его не понимают: «Красыво!» Никакого намека на извращения или криминал. Если какая-нибудь красотка намекала, что не против продолжить отношения, это был последний час ее пребывания в школе. Пытливые детективы, нанятые подозрительными родителями и мужьями, то и дело кружили у школы. Все на пятьдесят один раз было прослушано и просмотрено. Все «справки наведены». Ничего! Человек просто делал добро, как бы дико и противоестественно это не выглядело в наше время. Кузьмич весьма упитанный, среднего роста, лысеющий выходец с Кавказа, в 90-е рискнувший и выигравший в рулетке зарождающейся коммерции. У него безупречная деловая хватка и потрясающая интуиция в бизнесе. Его вспыльчивый, гордый, гипертрофированно самолюбивый характер волшебным образом сочетался с отходчивостью, добротой и щедростью, граничившей с расточительностью и сумасбродством.
По весне был невольным свидетелем сцены возвращения на работу дворника после очередного запоя. Дворник болел с похмелья. Его трясло от теплого весеннего ветерка. Кузьмич кричал, размахивал руками, его лицо то краснело, то покрывалось испариной. Он то ругался на русском, то на неизвестном мне языке переходил на фальцет. Когда силы на шоу закончились, Кузьмич спокойно спросил:
– Болеешь?
– Сильно болею, – безучастно констатировал обвиняемый.
– Лечись, жду!
С этими словами Кузьмич сунул в нагрудный карман джинсовой потрепанной куртки оппонента сто долларов. Развернулся и ушел домой. Дворник остался стоять, медленно соображая, что это было и как поступить с неожиданным приобретением.
Владение располагалось в пригороде, я прибыл чуть раньше оговоренного времени. Охрана, узнавшая машину и предупрежденная о моем визите, открыла ворота, не успел я притормозить. Оставив авто у входа, направился к черному ходу, ведущему к сердцу монстра MONo Sisem Tecnologestik Robot. Он обеспечивал обитателям всевозможные изыски комфорта, при этом следил за порядком и экономией всего, в своем понимании. Не одна сотня датчиков