на гяуров!
– Нет, падишах, – возразил полководец, – нам этих пахлеванов не одолеть. Они силачи, разрушат они твое царство, лучше с ними не связываться.
Понял халиф: выхода нет. Смягчился, сказал:
– Теперь я уверился: Цовинар невинна, а богатыри зачаты ею от моря. Цовинар мне жена, а ее дети будут моими детьми.
Бегство халифа
Протекли годы.
Халиф вновь собрал войско, чтобы идти войной на армянскую землю.
Цовинар сказала:
– Халиф, послушайся ты меня: не воюй!
– Почему?
– Я видела сон: мелкие звезды накинулись на большую звезду. Большая звезда блеснула – ниже, ниже и, наконец, упала возле наших ворот.
Халиф рассмеялся.
– Разумница моя Цовинар! Ты спишь в свое удовольствие, а сны за других видишь. Нет! Пока я молод, я должен воевать.
– Воля твоя, – молвила Цовинар, – но ведь ты же дал слово моему отцу.
– Я раздумал, – отвечал халиф. – Пойду на него войной, соберу дань за десять лет. …Пришел халиф со своею ратью, осадил Берд-Капутин.
Семь лет длилась война.
Ни людям, ни скоту нельзя было выйти из города. Поля оставались невспаханными, незасеянными, в целину превратились. Все в городе вздорожало. Цены так поднялись, что и за золотой хлеба не купишь. Люди умирали с голоду.
– О Господи! – говорили друг другу горожане. – Неужели мы когда-нибудь наедимся досыта?
Царь Гагик скорбел душой, думу тяжкую думал, наконец набрал отважных юношей, составил из них полки. Когда смерклось, он отдал тайное распоряжение:
– Без моего приказа в бой не вступать!
В полночь, когда все стихло, царь Гагик крикнул:
– С нами Бог! В бой!
И бой завязался. Вражеское войско дрогнуло. Передовые отряды противника побежали, тыловые части стали их рубить. Кери-Торос и все юные бойцы с мечами и пиками врезались в самую гущу вражеских войск, крушили их, крошили, уничтожали. В этой яростной сече арабы друг друга не узнавали – били, рубили, убивали своих же.
Халиф пребывал в одиночестве. Как увидел он, что его люди уничтожают своих и что бой приближается, сел на дамасского верблюда и пустился в бегство, взывая к идолам:
– Спасите меня, идолы мои, вырвите меня из рук армян, дайте мне благополучно возвратиться домой, а я своих сыновей Санасара и Багдасара в жертву вам принесу!
Вновь увидела сон Цовинар: будто в каждой руке у нее по свече, и те свечи, кажется, вот-вот погаснут, а то вдруг разгорятся еще жарче и ярче.
Цовинар встала в кромешной тьме, позвала сыновей и сказала:
– Халиф – в беде, и дал он обет своим идолам принести вас обоих в жертву. Спасайтесь, дети мои! Бегите в страну армян. Ночью укажет вам дорогу ясная звезда, днем спрашивайте, где страна армян, спрашивайте и мчитесь.
Санасар сказал:
– Едем, Багдасар. Мы могли бы одним ударом сразить и халифа и все его войско, да что в этом проку! Чужбина никогда не заменит нам родину.
Тут мальчики встали, взяли каждый по луку, палице и мечу, взяли с собой в дорогу еды, вывели двух ретивых коней, сели, подъехали