изучения промыслов неотделима от общих исследований в области древнерусской экономики, главным образом сельского хозяйства. Широко распространенное в дореволюционной историографии мнение об отсталом характере земледелия у восточных славян выдвигало добывающие промыслы на одно из первых мест в их хозяйственной жизни. В той или иной степени эта точка зрения присуща большинству представителей русской исторической науки XIX – начала ХХ в. Не избежал ее и основоположник отечественной историографии С. М. Соловьёв[6].
Наиболее ярко, отчетливо и последовательно сформулировали «охотничью теорию» И. А. Рожков и его последователи[7]. Они считали, что до конца XII в. в хозяйстве славян безраздельно господствовали охота, рыболовство и бортничество. Земледелие же – подсечное, огневое – играло подчиненную роль[8]. Произвольно оперируя выдержками из письменных источников, Н. А. Рожков пытался доказать справедливость высказанных положений. Не возвращаясь к существу спора, давно уже решенного наукой, следует подчеркнуть крайне узкий круг сведений раннего времени, привлекавшийся школой Рожкова. Археологические материалы, впрочем, в то время разрозненные и несистематизированные, не принимались во внимание. На столь ограниченной источниковедческой базе было трудно сколько-нибудь фундаментально решать сложные вопросы экономического быта Древней Руси.
Промыслы – рыболовство, охота, бортничество – почти никогда не являлись предметом специального, целенаправленного исследования. Как правило, вопросы их истории включались в качестве разделов в более широкие труды, посвященные древнерусскому хозяйству. Одной из таких первых и удачных сводок была вышедшая в 60-х годах XIX столетия книга Н. Я. Аристова «Промышленность Древней Руси»[9]. В своих общих выводах автор следовал за установившейся традицией, рассуждая о постоянных передвижениях русских крестьян, о широком распространении подсечного земледелия и т. д. Однако ему удалось собрать ценные сведения о ремесле, торговле, сельскохозяйственных промыслах (в частности, о рыболовстве). Он стремился разобраться в существе дела, вникнуть в технику древнего производства. Аристов описал ряд рыболовных орудий и способов добычи и пришел к интересному заключению, что «в Древней Руси рыбная ловля была отдельной отраслью промышленности и она занимала много рук, так что образовался определенный класс рыболовов»[10].
Более или менее подробно о рыболовстве писали многие исследователи конца XIX – начала ХХ в., изучавшие быт Древней Руси XIX–XVI столетий. Среди этих работ на первом месте стоит содержательная книга А. И. Никитского об экономике Новгородской земли[11]. Он обратил внимание на благоприятные природные условия – обилие лесов, рек, озер, способствовавших повсеместному развитию добывающих промыслов в Северо-Западной Руси. Основываясь на данных Новгородских писцовых книг конца XV–XVI вв., А. И. Никитский подчеркнул большое