в классе уже гудело обсуждение – клуб, кружок или неведомое внеклассное мероприятие? Кто пойдет и стоит ли идти вообще?..
Вот тут-то и выяснилась вся правда о Плотниковой – принцесса, как есть принцесса.
– Я обязательно пойду! – как само собой разумеющееся, сообщила она.
Все еще мялись, боялись показаться маленькими или отсталыми (какие принцессы в наш век?), а она согласилась, не раздумывая.
Аня давно уже сидела в центре класса, за третьей партой в среднем ряду рядом с Леной Куркиной. Хвостики превратились в модную короткую стрижку, а вот обаяние осталось, как остались румяные щеки и вздернутый носик.
Щукин, сидевший теперь тоже по центру, прямо за Плотниковой, медленно поднял глаза. То ли ему показалось, то ли солнечный свет внезапно пробился сквозь вечно пыльные окна класса и упал на Анину макушку, только Леха увидел странный блеск у нее над головой.
А что там может сверкать? Ни заколки, ни резиночки. Он даже чуть привстал, чтобы получше рассмотреть, но солнечный луч погас, и ничего больше в Анькиных волосах видно не было.
Корона там мелькнула, что ли? Вот они – принцессы в действии!
Половину урока Щукин просидел, задумавшись, как вдруг на глаза ему попался торчащий из-за воротника Аниной водолазки белый лоскуток. Какое-то время он рассматривал его, прикидывая, что бы это могло быть, как вдруг его осенило.
Он перегнулся через парту и дернул за болтающийся хвостик.
– Плотникова! – Восторгу его не было предела. – Ты чего? Наизнанку свитер надела?
Аня тревожно шевельнулась, потянула себя за рукав, пытаясь нащупать шов. Повернула к Щукину мгновенно зардевшуюся щеку.
– Совсем, что ли? – покрутила она пальцем у виска и с тревогой глянула на учительницу. – Можно выйти?
Когда дверь за Аней закрылась, у Лехи в голове созрел гениальный план. За оставшееся до звонка время он обмозговал его со всех сторон и на перемене выдал получившийся расклад.
– Давайте сделаем так, чтобы Плотникова… – Щукин удобней устроился на подоконнике и довольно щелкнул пальцами. – Ну, не знаю… – Он выдал еще пару щелчков и для верности хлопнул в ладоши. – Ну, чтобы она перестала задирать нос. Доведем ее до слез.
– К ней только сунься, она на нас всех девчонок натравит… – Шейко почесал ногу, укушенную позднеосенним комаром. – Как начнет орать, бабы нас затопчут.
– Не боись, – довольно жмурился Леха – сидеть под солнцем на подоконнике было жарко. – Мы придумаем что-нибудь такое… Короче, наша возьмет. Мы ее доведем до того, что она сама приползет к нам на коленях просить прощения.
И он смахнул с подоконника скомканный листок бумаги.
– Вот такой мы им футбол устроим! – Серега Махин провел бумажку вокруг себя и отфутболил Вальке. Тот мыском ботинка подбросил ее пару раз в воздух. Хотел сделать это третий раз, но оступился и чуть не грохнулся на идущую по коридору Ленку Носову.
– Ненормальный, – отпихнула его Ленка и с шипением потерла оттоптанную