Андрей Скаржинский

На войне и в любви. Фронтовые письма


Скачать книгу

любишь. Ты моя, моя…

      Так почему же в дымный вечер

      Перед костром тревожусь я?

      О чем? Не сразу я отвечу.

      Мы часто говорим о вас,

      Солдатские невесты наши;

      Разлучены ведь не на час

      Мы с вами. Срок разлуки страшен.

      Три полных года, три весны!

      За это время – знаем, верим

      – Какие не приснятся сны,

      Какая весть не стукнет в двери!

      Но чтобы полной жизнью жить

      И счастье чувствовать глубоко,

      Умей же верности служить,

      Как мы, солдаты, без упрека.

      Нам верность, как закон, как долг,

      Как клятвы заповедь святая.

      Когда боец приходит в полк,

      Её он сердцем принимает.

      И не она ль сквозь злую тьму,

      Сквозь непогодь, по гололеди

      Указывает путь ему,

      Ведёт его, ведёт к победе.

      Это стихотворение, шестое за неделю, я тоже отправляю в «Комсомольскую правду».

      Скучно, грустно – от тебя нет писем. Знаю, что не ты виновата, что сам виноват – залез так далеко, что к нам и дорог порядочных нет. Вот наш аккуратный почтальон – Зайчонок – и возит только местные газеты. Всё надеюсь, что – как уже бывало – получу несколько писем сразу. Побольше бы, чтобы потом долго-долго наслаждаться, перечитывая их, жить полной жизнью.

      Завтра начинается, кажется, настоящая война. Кончается наш коротенький полу отдых. Хочется уже доколотить последних гадов, может потом хоть немного отдохнём по-настоящему.

      Можно много писать об этой приевшейся войне, но не охота. Мне кажется, что ещё годика три после окончания её мне тошно будет вспоминать эти суровые годы. А потом – будем писать мемуары.

      Только одно – самое главное, самое важное, существенное – в эту суровую годину я нашел тебя, или мы нашли друг друга. И май 43 г., лето, зиму 43—44 г., август 44 г. (да! и август 44 г.!), и 19 октября – это я вспоминаю ежедневно и буду потом вспоминать всю жизнь.

      Иногда страшно становится – когда подумаю обо всей этой «истории с географией», когда вспомню, что всё началось с газетной статьи, моего письма, написанного так, наобум в редакцию «Комсомольской правды», когда представлю себе, что не напиши я того письма – я может так и не узнал бы своей роднушки, не нашел бы своего счастья. Наверное, так и только так должно было быть. И я, как старый магометанин, только лишний раз получил подтверждение своей вере в «фатум» – судьбу.

      А сейчас хочется верить, что скоро кончится это лихое время, всё будет хорошо, и наконец увижу я свою дорогую Роднушку. Так должно быть.

      Хоть одним глазом взглянуть бы, как ты поживаешь, чем занята, как выглядишь сейчас. Представляю себе картину – Ваше с Ал. Ос. чаепитие должно быть достойно Рубенса.

      Чёрт возьми! Надоело, ох и надоело писать эти: «надеюсь», «хочется», «скоро» и т. д. Разве этими сухими, скупыми словами можно выразить всё, что на душе.

      Ну вот, опять зовут. Я безмерно люблю тебя, дорогая.

      Твой навечно

Глеб

      Глеб –