ее тела были удивительно грациозны и гибки.
Роман уже два с половиной часа отсидел сиднем и понимал, что пора сделать заказ, дабы его скромная персона не вызвала подозрения. (Вчера, в образе мачо, он вел себя как жеребец, попавший в табун кобылиц, – и едва, надо сказать, не переусердствовал.)
Девицы, заученно улыбаясь, исправно спускались к заказчикам, и многие из соседей Романа уже либо ушли наверх вместе с облюбованной красавицей, либо обошлись минетом, набираясь сил для другого захода.
Роман пока держался, но это были не те позиции, удержание которых, да еще столь длительное время, можно назвать похвальным. В общем, он имел право делать выбор так долго, как ему хотелось, но весь наличествующий контингент уже прошел полный круг, на большее рассчитывать не приходилось, поэтому следовало определяться.
Вот эта тоненькая, с изящным личиком и красной ленточкой на бедре, Роману понравилась. Не «американцу», которому нравились все без исключения и который от такого изобилия растерялся и никак не мог сделать выбор, а именно Роману. Вчера он ее не видел, а не то обязательно пригласил бы к своему столу.
Что ж, не поздно и сегодня.
Он подозвал стоящего наготове официанта и с кривой усмешечкой указал ему на облюбованную девицу. Краем глаза Роман отметил, что китаец проследил за ним и за официантом. Ничего не скрыть от этих узких глазок. Эдакий желтолицый киборг. Правда, второй был еще хуже. Вчера, когда он «пас» Романа, у того порой возникало чувство, что Римлянин сидит за его столом.
Девушка, профессионально вихляя бедрами, подошла к столу. «Американец» залебезил, неуклюже махая руками и жадно косясь на свою избранницу. Ну еще бы, такая цыпочка. В родном Принстоне девушки, подобные этой, и не глядели в его сторону. А тут, пожалуйста, бери и пользуйся. Причем столько раз, сколько сможешь заплатить. Ну как не обалдеть от такой халявы? Тем более что цены здесь, по сравнению с Америкой, просто смешные.
– Как вас зовут? – спросил Роман, когда официант убежал за коктейлями для него и для девушки. – Вы говорите по-английски?
– Говорить, – кивнула она. – Меня зовут Джей.
У них у всех здесь были американизированные имена. Такая мода. На самом деле она какая-нибудь Нок или Хун. А тут, поди ты, Джей. Ну, Джей так Джей, звучит, во всяком случае, неплохо. Вчера, в числе прочих, Гриззи подвернулась, и ничего, обошлось как-то.
– А сколько вам лет?
– Восемнадцать.
Джей свободно сидела за столом, скаля в улыбке белые зубы. Матовая кожа ее была смуглой, как у всех таек, и пахла чем-то терпким и очень приятным. Грудь размерами напоминала два гандбольных мяча, не без труда втиснутые в кокетливый лифчик. Идеально круглые соски просвечивались сквозь полупрозрачную ткань. Губы были ярко-красные, а черные глаза сверкали раскаленными угольками.
Роман почувствовал томление внизу живота. Девушка определенно ему нравилась.
Официант приволок заказ. «Американец» принялся угощать