представить, сколько сил и времени он лично посвятил замыслу Четвертой Экспансии. Сколько людей было задействовано! Сколько финансовых средств ухнуло без возврата в эту черную трясину! Но, в связи с восстанием, Проект Четвертой Экспансии был заморожен на неопределенный срок, а мечты государя погребены в братской могиле с телами десятков тысяч солдат Империи и мирных жителей.
Не укладывалось в голове. Уму непостижимо. После всех этих лет и всех этих смертей! Выродок Сэйнт был жив, здоров, чувствовал себя прекрасно, и продолжал вербовать новых союзников и приспешников.
Золотые эполеты черного мундира сверкнули грозными молниями. Северные глаза Василевса от края до края затопил расплавленный червонный огонь. Пальцы его в белой перчатке разжались, и пустое блюдечко с грохотом ударилось о широкий подоконник. В покои его, низко кланяясь, заглянул начальник Преданной Гвардии.
– Государь?
– Доставьте-ка мне сюда этого скользкого ублюдка…
– Кого из них, государь?
– Холлиса. Директора Отдела Благонадежности. Немедленно!
Глава первая
Преступления и наказания, часть первая
1
Конечно, он врал, безбожно врал, когда говорил, что не помнит случившегося с ним на Дезерет.
Помнил он все превосходно от начала до конца. И сам взрыв помнил тоже. Гудящий огненный смерч, врывающийся в битком набитый людьми конференц-зал. Мелодичный перезвон, когда стеклянный купол потолка раскололся пополам и осыпался искрящими водопадами разноцветных осколков. И срывающийся со стены монументальный стальной логотип Корпорации с надписью крупной золоченой вязью – «Ланкастер Индастриз. Мы связуем судьбы».
Логотип, весом не меньше тонны, а то и двух, обрушился прямо на сидевшего рядом с Китом бургомистра столицы Дезерет, города Диса, и прихлопнул продажного чиновника, как мухобойка муху. А Кита будто ухватила за шкирку рука сказочного великана и легко, как кутенка, вышвырнула в окно.
Несказанное, невыразимое свое везение Кит осознал, придя в чувство после двадцати секунд полного беспамятства. Взрывной волной его отбросило далеко на прилегающие к административным зданиям пышные газоны, ухоженная зелень которых смягчила падение. Облепленный комьями земли, розовым гравием, выкорчеванной с корнями травой, изрезанный осколками стекла, в тлеющей одежде, с кровью, сочащейся из ноздрей, рта и ушей, он был жив.
Из оконного провала, откуда его выбросило, тем временем уже повалил черный едкий дым, вырывались столпы искр и облака серого, очень мелкого, пепла. Истошно, на одной пронзительной звенящей ноте, кричала женщина. Все было прескверно, но сделалось еще хуже, когда раздался тревожный, разрывающий барабанные перепонки, вой сирен. Небеса, добела раскаленные тремя солнцами Дезерет, заполонил рокот стремительно прибывающих имперских боевых колесниц с золотыми крестами