Александр Холин

Ангел русской культуры


Скачать книгу

Красные и белые яростно сражались друг с другом, до самоуничтожения, за свои идеи. А Мировое зло казалось в стороне от всего этого и потирало ручки со скрытым удовлетворением.

      – Господин генерал! Господин генерал! Ваше превосходительство! – громкий голос вестового у крыльца взбудоражил утреннюю тишину. Куры тут же заквохтали, собаки начали лаять, скотина зашевелилась, зазвучала, в стойле послышались громкие вздохи. На крик прибывшего, из избы выскочил адъютант генерала Каледина.

      – Чего орёшь, болван! Их сиятельство отдыхают.

      – Дык красного взяли! С девчонкой! – не унимался вестовой. А конь, с которого он не думал спрыгивать, переступал с ноги на ногу, всхрапывал, косил красным глазом, даже пытался заржать, поддерживая рулады скотного двора.

      – Какая девчонка? Ты что мелешь? – снова прикрикнул на вестового адъютант.

      – Дык вона, ведут их! – снова гаркнул вестовой и показал нагайкой в сторону околицы. – В расход не стали, дык офицер он боевой.

      С конца улицы казаки вели под конвоем высокого человека в длинной офицерской шинели без погон, на фуражке вместо кокарды темнело овальное пятно. Руки у него были связаны за спиной тонким сыромятным арканом, а рядом семенила девочка в заячьей шубке и таком же меховом капоре, испуганно оглядываясь на солдат.

      Процессию догнал верховой подесаул. Он, по случаю резкого похолодания, небывалого для этих мест даже в ноябре, закутан был в красный башлык, концы которого болтались, завязанные узлом за спиной. Спереди на седле он придерживал рукой вместительный саквояж, отобранный у пленников. Подесаул обогнал процессию и подскакал к крыльцу.

      – Доложи его превосходительству, – рявкнул он, обращаясь к адъютанту и спрыгнул с коня. Затем водрузил на ступени крыльца, больше похожего на веранду, привезённый баул, и снова вопросительно поглядел на адъютанта, наблюдающего за суетнёй с лёгким недоумением.

      – Доложи: захвачен красный командир с дочерью.

      – Mes condoléances,[1] – наклонил адъютант красивую, чуть ли не под греческий эталон, голову, но не двинулся с места.

      Новенькая шинель сидела на нём ладно. Адъютант Его Превосходительства не удосужился надеть головной убор, но безукоризненно ровный пробор в чёрных волосах вместе с пренебрежительной усмешкой явно свидетельствовали о мире и спокойствии: какие красные? какой переворот, господа? я только от Его Превосходительства, там ни о каком воображаемом противнике не слышали. Вот так-с. Общую картину облика портили разве что капризные, как бы не совсем мужские губы, уголки которых чувственно дрожали.

      – Неужели вы считаете, что Его Превосходительство можно безнаказанно беспокоить по пустякам? – наконец удосужился узнать он.

      – Это не пустяки, корнет,[2] – отчеканил подесаул, – в наши руки попал командир четвёртого кавалерийского корпуса