и исхудавших. Они со страхом попятились от старлея, разглядев его военно-морскую форму. Полундра жестом попытался их успокоить и принялся осматривать мотобот более детально. Под небольшим навесом, служившим укрытием от дождя, он обнаружил еще двух африканцев: чернокожего плюгавого мужчину и женщину. Мужчине на вид было не больше тридцати лет. При виде офицера военно-морского флота он с мольбой в глазах поднял руки, выставив вперед розовые ладошки, видимо ожидая, что его будут бить. Полундра хмыкнул и перевел взгляд на женщину. Типичная запуганная мусульманка была беременной, причем, судя по размерам ее живота, на последнем месяце.
– Только этого еще не хватало, – произнес Полундра вполголоса, – хорошенький сюприз…
Женщина при виде постороннего мужчины тут же завопила и принялась закутывать лицо в хиджаб. Плюгавый, видя, что Полундра не собирается их убивать, немного осмелел и принялся успокаивать плачущую женщину. Офицер отошел от навеса и задумался. Ему сейчас предстояло решить, что делать с этими «пассажирами», непонятно как очутившимися в открытом море. Вообще-то, особенно богатого выбора у старлея не имелось: учитывая присутствие на борту женщины, к тому же находящейся в положении, надо было забирать всех с собой, а там уже пусть решает командир. Полундра жестами показал испуганным африканцам, что он не причинит им никакого вреда. Размахивая руками и указывая на лодку, ожидавшую рядом, он кое-как объяснил, что им следует грузиться в нее.
На палубе парусника творилось настоящее столпотворение. Доставленные с мотобота чернокожие стеснительно жались в кучку и вытаращенными глазами разглядывали молодых курсантов. Полундра доложил Стенину «о проделанной работе» и вкратце обрисовал ситуацию. Мотобот взяли на буксир, чтобы доставить в ближайший порт.
Кавторанг вышел на палубу и теперь пытался выяснить, кто же главный среди этих людей. Из толпы слышались возбужденные выкрики на родном для беженцев языке – что-либо разобрать здесь было невозможно. Командир тяжело вздохнул. Неожиданно из толпы вышел тот самый плюгавый сомалиец и, обращаясь к кавторангу на ломаном английском, попытался объяснить ситуацию. Говорил он очень быстро и в то же время с волнением. Его губы еще дрожали, наверняка от напряжения, которое им пришлось вытерпеть, проведя несколько суток на мотоботе. При этом африканец сопровождал свою речь очень бурными и красноречивыми жестами, компенсируя тем самым свои пробелы в знании английского. Остальные все это время слушали, кивая головами, поддерживая своего «предводителя».
Говорил сомалиец, назвавшийся Али Хеттифом, довольно долго. Кавторанг уже устал воспринимать это варварское коверкание английского, в котором с трудом можно было уловить смысл. И все же в ходе своего рассказа Али разъяснил, в чем дело. Сомалиец рассказал о том, что он и его молодая беременная жена, которую звали Марьям, в поисках лучшей жизни решили отправиться в один из эмиратов на Аравийском полуострове. По словам плюгавого, в Сомали им оставаться было совершенно