которым обычно называл ее Джим. Джулия закрыла глаза, чувствуя, как тело ее становится маленьким, точно у ребенка. Усилием воли она сделала глубокий вдох и принялась читать.
«Дорогая Жюль!
Когда ты будешь читать эти строки, меня уже не будет на свете. Не знаю, через сколько дней письмо попадет в твои руки, но надеюсь, что к тому времени ты начнешь понемногу приходить в себя. Окажись я на твоем месте, мне было бы очень тяжело, но ты же знаешь, я всегда был уверен в том, что из нас двоих ты более сильная.
Как ты поняла, я купил тебе щенка. Гарольд Купхалдт – друг моего отца, он всю жизнь разводит датских догов. Я помню это еще с детских лет. В детстве я всегда хотел иметь такую собаку, но, поскольку дом наш был слишком мал, мама не разрешила завести ее: порода очень крупная. По словам Гарольда, они самые замечательные создания в мире. Надеюсь, что он (она) тебе понравится.
Наверное, в глубине души я всегда понимал, что не протяну долго. Хотя об этом просто не хотелось думать, потому что я знал, что рядом с тобой не останется никого, кто помог бы справиться. Я имею в виду кого-нибудь из ближайших родственников. Мне мучительно тяжело думать о том, что ты останешься совершенно одна. Не знаю, что еще смогу для тебя сделать, и потому распорядился, чтобы тебе передали щенка.
Если он тебе не понравится, ты, конечно, можешь не оставлять его у себя. Гарольд мне сказал, что охотно заберет его обратно.
Надеюсь, что с тобой все в порядке. После того как я заболел, я непрестанно думал о тебе. Я люблю тебя, Жюль, честное слово, поверь мне. Когда ты появилась в моей жизни, я стал самым счастливым человеком на свете. Мне очень тяжело осознавать, что ты больше никогда не будешь счастлива. Так что окажи, пожалуйста, мне эту милость. Стань снова счастливой. Найди кого-нибудь, кто сделает тебя счастливой. Я понимаю, что это нелегко, понимаю, что это покажется тебе невозможным. Но мне очень хотелось бы, чтобы ты хотя бы попыталась… Мир еще прекраснее, когда ты улыбаешься.
Прошу тебя, ни о чем не беспокойся. Где бы я ни был, я всегда буду охранять тебя, наблюдать за тобой. Я буду твоим ангелом-хранителем, любимая. Можешь всегда и во всем полагаться на меня.
Любящий тебя
твой Джим».
С глазами, полными слез, Джулия протянула руку, и щенок доверчиво устроился на ее ладони. Она подняла его и поднесла к лицу. Щенок был совсем крошечный. Джулия почувствовала его хрупкие косточки, ощутила, как подрагивает слабое тельце.
«Какое же все-таки уродливое создание, – подумала Джулия. – Пройдет время, и он вырастет и станет размером с небольшую лошадку. Что же тогда делать с такой громадиной?»
Почему Джим не подарил ей миниатюрного шнауцера с серыми бакенбардами или коккер-спаниеля с круглыми печальными глазами? Что-нибудь такое, с чем легко было бы справиться? Что-нибудь очаровательное, что могло доверчиво забираться время от времени к ней на колени?
Щенок – это оказался мальчик – принялся скулить, хныкать на такой высокой ноте, что сразу напомнил Джулии звук далекого паровозного гудка.
– Тсс… тише… успокойся! –