как… – вяло ответила я.
Роберт расстроился. Он не хотел меня огорчить. Ему неизвестно ни о моей депрессии, ни о том, как сильно я полюбила своего врача.
Не мое дело его утешать.
В неловком молчании мы ждали, пока официант заберет тарелки. Я водила пальцем по краю бокала.
– Кажется, я тебя расстроил.
– Нет, Роберт, ты все сделал, чтобы вечер удался. Не обращай внимания, мы, северяне, иногда впадаем в уныние.
Он взял меня за руку.
– Хейя, прошу тебя, будь со мной откровенной. В чем причина твоего уныния?
– Все довольно сложно. – Я смотрела на скатерть. – Жизнь – это не кино.
Роберт не стал продолжать. Он никогда не настаивает, если я даю понять, что не хочу развивать тему. Он собирался взять такси и отвезти меня к себе: после дорогого угощения ждал хорошего секса. Я сказала, что никак не могу, – нужно забрать машину и ехать домой. Завтра очень напряженный день.
Он захотел проводить меня до машины. Мы остановились под фонарем; Роберт обнял меня и разглядывал с некоторой грустью.
– Ты точно хочешь сесть за руль?
– Да, все нормально. Я выпила всего один бокал.
– Значит, остальное выдул я?
– Такое хорошее вино, не замечаешь, как пьется. Спасибо, что пригласил.
– В выходные встретимся?
Я согласилась встретиться в субботу. С Робертом становится все труднее. Физической близости ему уже недостаточно. По дороге я задумалась – не пора ли прекратить наши отношения?
Поставив машину, я поднялась к себе. Налила немного вина и сидела у огромного окна, глядя на реку. Это были особые для меня минуты, когда я могла побыть одна и в покое. На реке мигали огоньками суда. Моими мыслями опять всецело владел Маркус. Ему бы понравилась и эта квартира, и этот вид на реку.
Когда я познакомила Маркуса с родителями, мама всячески пыталась его задеть.
Мы с ним постоянно встречались, пока учились в университете. Родители узнали о нем, когда его показали в новостях: Маркус организовал студенческую акцию протеста. Одна мамина подруга, которая мне никогда не нравилась, сказала ей, что несколько раз видела меня с этим студентом, что я связалась с революционерами!
Наконец я получила диплом, и родители пригласили Маркуса на обед. У меня тогда уже была какая-то маленькая должность на телевидении, а он доучивался на архитектора. Затея с обедом мне не нравилась. Моя мама умела быть суровой и надменной и вполне могла показать человеку, что она от него не в восторге.
Я приехала домой за день до обеда, хотела все приготовить. Мама купила в магазине мусаку и собиралась подать ее с салатом. На следующий вечер она накрыла стол – поставила глиняные тарелки и бокалы.
– Деревенский стиль – так симпатично, правда Хейя?
Я была вне себя. Если бы мама одобряла это знакомство, приготовила бы изысканное угощение, достала бы лучший фарфор и серебро. А так она хотела сказать: раз он социалист, то пусть ест магазинную еду.
Вся прелесть была в том, что именно так рассуждал и Маркус!
Конец ознакомительного