из нее в результате вышло, я не помню. Однако могу поспорить, что она быстро выскочила замуж и нарожала кучу детей.
Но вернемся в те ранние мои годы, когда мы просто ездили в гости к Имхофам в Бенсонхёрст и все было более или менее благополучно. Мальчики находили себе временные заработки, семья ни в чем не нуждалась, и мы лоботрясничали, делая все, что заблагорассудится. Неподалеку находилось замечательное место – Ульмер-парк. Там был театр на открытом воздухе, где публика сидела за маленькими столиками на солнце, ела и пила во время представления. Моя мама стала брать меня в это чудесное место, когда я был еще довольно мал, и театр произвел на меня огромное и незабываемое впечатление. Здесь, в отгороженном от всего мира уголке, выступали настоящие европейские звезды – клоуны, велосипедисты-акробаты, канатоходцы, гимнасты на трапециях, оперные певцы, фокусники и актеры. Позже я все изумлялся: как только моей матери хватило ума отвести меня туда? Здесь я впервые услышал, как поет Ирен Франклин.
А неподалеку от этого местечка находилось другое, не менее памятное, – Шипсхед-Бей. Здесь, в бухте среди скал, стояло на якоре множество кораблей, но публику сюда привлекало обилие рыбных ресторанов, где всегда можно было полакомиться устрицами прямо из раковин, супом из моллюсков, мягкотелыми крабами и всеми видами речной и морской рыбы, какие только можно вообразить. Не так много лет спустя, будучи безнадежно влюблен и, казалось, покинут всеми друзьями, я хватал свой велик, приезжал сюда ранним утром и ездил, ездил по окрестностям, пока не выбивался из сил. Тогда я считал велосипед своим единственным другом. Думаю, будь моя воля, я бы брал его с собой в постель. Прошло всего несколько лет, и счастливые беззаботные дни с Джоуи и Тони сменились беспросветными годами, полными несчастий. А все из-за девчонки! Из-за того, что она не ответила на мои чувства! Тогда, вскочив на велосипед, я вскоре оказывался в Бенсонхёрсте, Ульмер-парке или на Кони-Айленде, но прошлого вернуть нельзя: и я наматывал круги по местам своего детства – одинокий, всеми брошенный, никому не нужный.
Места, где жили Имхофы, я не нашел, а куда они переехали, не знал. Тем временем в Германии умер мистер Имхоф. Уверен, что его сыновья восприняли эту новость с обычным своим хладнокровием, и только моя матушка подняла невероятную шумиху из-за его смерти, проливала крокодиловы слезы и вздыхала: ах, какой же он был хороший, почему это должно было произойти именно с ним и все в таком роде. Некоторое время спустя до меня дошли слухи, что оба брата устроились письмоносцами на почту. Прошло еще несколько лет, и Тони покинул родные края, чтобы стать священником в каком-то далеком приходе, а Джоуи остался и постепенно дорос до управляющего почтовым отделением, где начинал работу почтальоном. Он женился на школьной учительнице, к моему большому удивлению.
Последний раз я видел его десять или пятнадцать лет спустя, когда мы с Джун бедствовали. Я пришел к старому приятелю, чтобы занять денег, и Джоуи, верный друг, не подвел: он