нос – немаленький такой, широкий и уточкой, как и у Кимы. Но если Кима был приветлив и открыт, то его отец производил противоположное впечатление. Он не спеша оглядел пришлых – больше Стрелка, а на Свету глянул лишь мельком. – Думаете, вы тут приживетесь? Думаете, ждали вас? – спросил он глухим голосом.
– И тебе пусть пошлют боги здравия и удачи! – заулыбался в ответ Стрелок, обнажив в улыбке ровные белые зубы.
– Да, да, конечно, – согласно мотнул кудлатой шапкой Нечай, не сразу сообразив, что не поприветствовал гостей, как полагается. – Спрашиваю, на что понадеялся, сюда прибыв?
– В дружину твою хочу наняться.
– Уверен ли, что сгодишься?
– Отчего ж нет? Я хороший стрелок. Не хуже твоих буду, а то и получше.
– Среди моих все хорошие стрелки, одним больше, одним меньше – дружина не разбогатеет. А вот захотят ли тебя местные содержать и хлеб-соль давать за свою охорону, еще неведомо.
– Даже так? – Стрелок вскинул брови. – Неужто вече созываете, когда очередного воина в дружину берете?
Нечай не уловил иронии в его голосе и стоял, почесывая лоб под мохнатой шапкой. Стрелок выразительно покосился на Киму, и тот посоветовал:
– Батя, ты проверил бы его.
– Сам знаю! – отмахнулся воевода, подивившись, отчего раньше не догадался сделать это, и обратился к пришлому: – А ну-ка пойдем к мишеням.
Стрелок будто этого и ждал, соскочил с саней, стал на ходу вынимать лук из налуча.
Света перевела дыхание. Что ж, теперь небось сладится. Чтобы ее Стрелок да не справился – скорее лешие за булат начнут лапами хвататься[16], чем ее милый не подивит кого угодно своим мастерством метания стрел. И она даже не пошла смотреть, осталась сидеть в санях, отвернувшись от глазевших на нее кметей. Поправляя обмотку на рыжем меховом онуче, она вдруг заметила, как на нее упала чья-то тень. Девушка подняла глаза и ахнула. В первый миг показалось, что перед ней явился сам пригожий Ярила[17], так хорош был незнакомец: высокий, статный, с правильными тонкими чертами лица; на непокрытой голове украшенный заклепками ремешок удерживал вкруг чела длинные волосы, ниспадавшие на широченные плечи золотистой гладкой волной, а у одного виска заплетенные в тонкую косицу.
– Здрава будь, девица!
Это было произнесено по-словенски, но с иноземным выговором, натолкнувшим девушку на мысль, что перед ней варяг. Да и его рост – он был повыше многих – и выправка указывали, что этот красавец из той воинственной породы людей, которые прибывали на Русь из-за холодного Варяжского моря[18]. Похоже, златовласый молодец тоже был воином. Под его расстегнутым на груди полушубком виднелась мастерски сплетенная кольчуга и пояс с металлическими пластинами, а из-за плеча торчало древко копья с длинным острым наконечником. Там, где Света раньше жила, немало было таких, однако в тех лесных племенах, где ей