полоса, уходившая, казалось, в бесконечность. Кэти прибавила скорость и повернула на восток.
– Я думал, что штаб-квартира ХАК в Сан-Франциско, – осторожно произнес Каргин, когда автомобиль преодолел половину моста.
– В Большом Сан-Франциско, – пояснила Кэти. – Это очень широкое понятие. Окленд, Беркли, Ричмонд, Сан-Хосе, Ньюарк и бог знает, что еще… Я, дружок, не сильна в географии.
– Хороший повод, чтоб заблудиться… особенно с красивой девушкой.
– Не обижайтесь, Керк, сейчас не выйдет. – Каргин уловил в ее голосе нотку сожаления. – Как-нибудь попозже, ладно? Я бы хотела отдать должное вашему коньяку… Французский? Из Парижа?
– Армянский, бэби. Большая редкость по нынешним временам.
Мост кончился, потянулись зеленые городские окраины – Окленд, сказала Кэти; затем шоссе неторопливо полезло вверх, и Каргин, обернувшись, смог любоваться бесчисленными крышами городов и городков, теснившихся на берегах залива. Километрах в пятнадцати от Окленда они перевалили водораздел, и пейзаж разительно изменился: просторная долина между двумя хребтами казалась почти безлюдной, и лишь в одном месте в разрывах древесных крон мелькало серое, оранжевое и белое: асфальт дорог, черепичные кровли и стены невысоких домиков.
– Уолнат-Крик, центр местной цивилизации. Бензоколонка, отель, китайский ресторан, три кафе и пять баров. – Кэти покосилась на городок и сообщила: – Наши владения, Халлоран-таун, располагаются южней. Несколько административных корпусов, выставочные ангары, полигон и поселок для служащих. Вы будете жить на Грин-авеню, семнадцать.
– Это что-нибудь значит? – поинтересовался Каргин.
– Значит, солдат. На Грин-авеню – резиденции управляющего персонала.
– А где живете вы?
– Там же. Коттедж под номером шестнадцать.
От неожиданности Каргин сглотнул, едва не подавившись слюной, но тут же пришел в себя, стал незаметно ощупывать сумку и строить всякие хитрые планы на вечер. Под прочной тканью сумки круглилось нечто цилиндрическое, с плоским дном и узким горлышком – бутылка марочного коньяка из давних отцовских запасов. Бутылку сунула мать, когда он гостил у родителей в Краснодаре; сунула и сказала с грустной улыбкой: найдешь, Алешенька, невесту – выпьешь. Каргин не возражал, чтоб не расстраивать мать, мечтавшую о внуках. К тому же был он не против невест в любых обозримых количествах; в конце концов, не каждая из них становится женой.
Они свернули с шоссе на неширокую дорогу, тонувшую в тенях; густые кроны дубов и вязов нависали над ней, а щит на повороте извещал: «Халлоран-таун. Частное владение. Въезд воспрещен.» Ни шлагбаумов, ни заборов Каргин не заметил, но дорога усердно патрулировалась: дважды им попадались джипы с парнями в пятнистых комбинезонах, встречавших машину Кэти коротким гудком.
Вскоре слева поднялись низкие широкие корпуса ангаров, к которым вели подъездные пути, а справа возникло здание из металла и стекла, но не какой-нибудь небоскреб, а тоже невысокое, о двух