вполне определенно ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Мы не считаем это совершенно невозможным, но и неопровержимого доказательства этого не встречаем нигде. Вне всякого сомнения то, что высшие, ближайшие к Богу духи проникаются Его мыслью и могут ее передавать. Что же касается воплощенных пророков, то, смотря по иерархическому положению, какое они занимают, и степени их личных познаний, они могут черпать свои вдохновения или из собственных знаний, или из сообщений более высоких духов, непосредственных послов Божиих. Эти же говорящие от имени Божия могли быть иногда сочтены за Самого Бога.
Такого рода сообщения не представляют ничего удивительного для тех, кому известны спиритические явления и способ, каким устанавливаются отношения между воплощенными и невоплощенными духами. Сообщения могут передаваться различным образом: посредством простого внушения или слышимым словом, или видением духов-наставников, появляющихся во сне или в бодрственном состоянии, как тому встречаются примеры в Библии, в Евангелии и в священных книгах всех народов. Потому мы с самой строгой точностью можем сказать, что откровения передаются большею частью вдохновенным медиумам, слышащим или видящим; из чего, однако, не следует, что все медиумы были способны сообщать откровения и тем самым быть посредниками между Самим Богом и людьми, или орудиями Его ближайших послов.
10. Одни только чистые духи получают слово Божие и полномочие передавать его; но теперь известно, что не все духи совершенны и что есть такие, которые принимают обманчивый, ложный облик. О них Ап. Иоанн говорит: «Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они» (Первое соборное послание, гл. 4, ст. 1).
Бывают сообщения истинные и серьезные, а другие – ложные и поддельные. Вечная истина – вот необходимый признак божественного откровения. Всякое откровение, заключающее заблуждение или могущее видоизменяться, не исходит от Бога. Так, десять заповедей синайского законодательства носят на себе все признаки своего божественного происхождения; но не то с остальными законами Моисея. Они преходящи, часто противоречат синайским заповедям и составляют личный политический труд еврейского законодателя. Нравы народные смягчились, и законы эти сами собой вышли из употребления, а десятисловие осталось неизменным, как вечный светоч человечества. Христос положил его в основание Своего здания, а остальные законы отменил. Если бы они были так же божественны, то он не коснулся бы их. Христос и Моисей – это два великих законодателя, которые изменили лицо земли, и в том доказательство их божественной миссии. Чисто человеческое дело не было бы столь могущественно.
11. В настоящее время мы получаем чрезвычайно важное откровение о возможности общения с существами духовного мира. Знание это, конечно, не ново; но оно оставалось до наших дней, как бы в виде мертвой буквы без всякой пользы для человечества. Суеверие заглушило это общение вследствие незнания законов, управляющих им, и люди были неспособны