опытом России, не включив в анализ ни другие бывшие республики Советского Союза, ни страны Восточной Европы. Нам представляется, что в каждом случае необходим особый анализ, раскрывающий как характер и степень революционности преобразований, так и влияние опыта данной страны на теоретические представления о предмете, что невозможно осуществить в рамках одного исследования. Собственно, подобные работы уже стали появляться применительно, например, к Польше, где социальный характер революции как движения «снизу» выявился раньше всего и в наиболее полной мере.
Во-вторых, мы, безусловно, не ставили своей целью пересмотр всей совокупности существующих теоретических взглядов на революцию. Эти взгляды столь разнообразны и многоаспектны, что подобная задача в принципе представляется невыполнимой. Нас интересовали в первую очередь те вопросы теории революции, которые необходимо подвергнуть анализу в свете российского опыта, а именно где современные революционные преобразования позволяют привести дополнительные существенные аргументы в пользу определенных взглядов и позиций либо, напротив, вступают с ними в явное противоречие.
Таким образом, первая задача данного исследования состоит в том, чтобы показать, что может дать опыт еще одной крупной революции для дальнейшего развития теории революции, над какими вопросами этой теории он заставляет еще раз задуматься, какие проблемы переосмыслить.
Однако осознать революционный характер нынешних перемен в нашей стране интересно не только с точки зрения развития теории. Это принципиально важно для понимания происходящего в самой России.
С неадекватным восприятием характера российских событий связаны две проблемы. Одна из них состоит в том, что эти события часто пытаются объяснить в логике эволюционного развития, что делает абсолютно непонятным многие решения и действия российских политиков за последние годы. Зачем нужно было разваливать Советский Союз, если уровень кооперации между республиками достигал 60–80 %? Почему российская приватизация практически ничего не дала в бюджет, тогда как многие страны, например в Латинской Америке, успешно решали таким способом свои бюджетные проблемы? Почему реформы необходимо было проводить путем шоковой терапии, а не постепенно, последовательно, давая субъектам экономических отношений возможность приспособиться к изменению условий? Поскольку все это представляется противоречащим здравому смыслу, причины начинают искать в самых различных факторах, начиная с некомпетентности российских политиков и кончая вмешательством сил международного империализма, стремившихся подорвать могущество России. Между тем непонятные на первый взгляд решения находят вполне адекватное объяснение, как только начинаешь рассматривать их в логике революционного процесса. Анализ показывает, что проблемы, с которыми сталкивались и продолжают сталкиваться российские политические деятели, были характерны и для других революций. И,