не менее, тот же Фома Аквинский, преподававший в Париже, Болонье, Риме, уже полемизировал со знаменитым тезисом Тертуллиана: «Верую, ибо абсурдно». Тертуллиан отвергал значение разума в делах веры, но французский философ Пьер Абеляр (1079–1142) уже доказывал, что религиозные догмы должны не противоречить разуму, а согласовываться с ним… Впрочем, последняя идея для Фомы Аквинского и средневековых схоластов была уж чересчур смелой.
Конечно, на концепции Дамаскина и Тертуллиана Европа далеко не уехала бы, но приток восточных (и отражённых через восток античных) научных знаний ситуацию постепенно изменял. А поскольку Киевская Русь и её новая ипостась – Владимиро-Суздальская Русь, были прочно связаны не только со статичной Византией, но и с начинавшей динамично развиваться Западной Европой, да и с непосредственно арабским Востоком, то подлинно научные знания на Русь в XIII веке пришли бы – если бы на Русь не пришёл Батый.
Причины упадка Киевской Руси отыскивают, впрочем, и в другом… И особенно особняком здесь стоит взгляд академика Покровского. Он чётко разделяет народную массу на «смердов», полностью зависимых от князя, и горожан, обладающих инструментом веча, а далее заявляет, что князь – «наёмный сторож в городе», был «хозяином-вотчинником в деревне», и что «вопрос, какое из двух прав, городское или деревенское возьмёт верх в дальнейшем развитии, был роковым для всей судьбы древнерусских “республик”…».
Итак, опять историческая дилемма, решённая, по мнению Покровского, «в пользу деревни»?
Пожалуй, нет… С системной точки зрения дилеммы не было, поскольку объективно имелись условия для параллельного развития обеих компонент общественно-экономической жизни Киевской ли, Суздальской ли Руси, или обеих вместе…
Михаил Николаевич Покровский (1868–1932) был признанным марксистом, ещё до революции он редактировал ряд работ Ленина. Однако Покровского порой уводило и в сторону меньшевизма, а после революции – в сторону выпячивания одних исторических факторов при игнорировании других. В статье о нём во 2-м – «сталинском», издании БСЭ было справедливо сказано, что он, «подвергнув резкой критике дворянско-буржуазную историографию, допускал вульгаризацию марксизма в духе экономического материализма, …не понял диалектики развития производительных сил и производственных отношений, активной роли надстройки в общественном развитии, творческой роли масс и роли личности в истории…».
Эту общую оценку Покровского хорошо иллюстрирует его взгляд на развитие Киевской Руси, истоки возникновения которой он усматривает в «разбойничьей торговле», на которой якобы «зиждилось благополучие русского города VIII–X веков…».
«Хищническая эксплуатация страны, жившей в общем и целом натуральным хозяйством, – писал Покровский, – могла продолжаться только до тех пор, пока эксплуататор мог находить свежие, нетронутые области захвата. Усобицы князей вовсе не были случайным последствием их драчливости: на “полоне” (добыче. – С.К.) держалась вся