Этот образ распространенной в то время картины использовал и Пушкин в повести «Станционный смотритель», где изображен юноша-свинопас «в рубище и в треугольной шляпе». Можно сказать, до последних дней Гоголь сохранял в своей памяти образ Пушкина. Буквально за несколько месяцев до смерти (в письме М. П. Погодину в сентябре 1851 г.) он просит Погодина переслать П. В. Анненкову, работавшему над биографией Пушкина, имеющиеся у него материалы. «По мере сил удовлетвори», – просит он Погодина.
2. Литературные традиции А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя
а. Древнегреческая и древнеримская литература в оценке А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя
Пушкин в Лицее, как и Гоголь в Нежинской гимназии, основательно изучали классику. Образы и мифы древнегреческой и древнеримской литературы Пушкин постоянно использовал в своем творчестве, в письмах. В письме лицейского пери ода в декабре 1816 года к дяде, известному поэту В. Л. Пушкину, он сравнивает его поэзию
«…с гневной музой Ювенала
Глухого варварства начала…»
Молодой Пушкин прекрасно чувствовал стиль и сам дух классической поэзии. В письме к брату Л. С. Пушкину, уже после лицея, в сентябре 1822 года, он критикует Кюхельбекера, который, по словам Пушкина, решил «воспевать Грецию, великолепную, классическую Грецию, Грецию, где всё дышит мифологией и героизмом, славянорусскими стихами, целиком взятыми из Иеремии». «Что бы сказали Гомер и Пиндар?» – добавляет он. У Пушкина свои критерии оценки творчества классиков. «У римлян, – пишет он А. А. Бестужеву в 1825 году, – век посредственности предшествовал веку гениев, – грех отнять это титло у таковых людей, каковы Виргилий, Гораций, Тибулл, хотя они, кроме двух последних, шли столбовою дорогою подражания. Критики греческой мы не имеем». Из числа подражателей Пушкин исключает только Горация. Пушкин с нетерпением ожидал выхода в свет «Илиады» Гомера в переводе Н. И. Гнедича, а появление перевода в январе 1830 года встретил краткой заметкой в «Литературной газете». Он противопоставляет «Илиаду» и ее перевод как «образец величавой «древности», модным «блестящим безделкам» современных писателей и называет труд переводчика бескорыстным, вдохновенным «подви гом», которому посвящены многие, «лучшие годы жизни». В «Объяснении…», опубликованном через месяц, Пушкин защищает Гнедича и редактора «Литературной газеты» Дельвига от нападок С. Раича, увидевшего в одобритель ной заметке Пушкина признак «партийной» солидарности. Пушкин отмечает, что, с его точки зрения, значение имеют только чисто литературные оценки. Ссылаясь на незнание греческого языка, Пушкин собирается дать отзыв о переводе Гнедича позднее. В стихах Гнедича, в которых Пушкин отмечал удачные строки, в то же время было, по его замечанию, что-то «жесткое». На это Пушкин указывал в стихотворном послании начала 1820-х годов («На Гнедича»). К переводу же Гнедича он относился одобрительно, указывая, что Гнедич «… воскресил Ахилла призрак величавый Гомера музу нам