пиджак с широкими лацканами. На глубокий вырез декольте падает густая тень. Девушка слева выглядит моложе и женственнее. Стоит вполоборота, что-то говорит подругам. У нее добрые глаза, светлые вьющиеся волосы и тонкая шея.
Третья женщина радостно смеется, голова немного откинута назад. Она выглядит настолько живой, счастливой и молодой, что Меир только через несколько секунд поняла, что смотрит на фотографию бабушки. Глядя на эти абсолютно счастливые лица, Меир подумала, что мог такого сказать дедушка Эван, чтобы его жена буквально светилась восторгом. А может, фотографию делал не Эван Уоткинс, а кто-то другой? И что это за место? Озеро? Какой-нибудь пруд? Но это точно был не Лех. И тут Меир вспомнила, что в Шринагаре есть озера. Она еще раз перечитала письмо. Дилан писал: «Эту фотографию вложили в дедушкин индийский альбом. Остальные очень скучные. Какие-то люди стоят на ступеньках часовни. Все мрачно и торжественно. Эта фотография сильно выбивается из общей массы, я сразу обратил на нее внимание. Как думаешь, кто эти женщины рядом с бабушкой?»
Чем дольше Меир смотрела на фотографию, тем более загадочной она ей представлялась. Три молодые женщины. Три близкие подруги. Эмоциональные и открытые. Беззаботно смеются. Их лица сияют, в них столько молодости и энергии! Невозможно было поверить в то, что снимок сделан семьдесят лет назад. Меир очень захотелось больше узнать о бабушкиных подругах. Мысль о том, что снимок сделан в Шринагаре, подогрела интерес к этому городу. Теперь она знала, что обязательно поедет туда.
Китаянка, владелица интернет-кафе, недовольно хмыкнула. Над каждым компьютером висела ламинированная табличка, запрещающая скачивать и загружать данные. Меир показала на фотографию на экране и на допотопный принтер, стоящий на скамейке возле двери, жестами попросила распечатать файл. Вначале у китаянки ничего не получалось, но все проблемы решились, стоило только Меир достать кошелек. После непродолжительного нажимания кнопок, проверки кабеля и невнятного бормотания фотография наконец оказалась на лотке принтера. Распечатка получилась темнее и меньше, чем оригинал, пропала аура счастья, исходившая от фотографии, – но в целом получилось неплохо.
В отеле Меир положила фотографию в конверт, в котором она хранила прядь темно-каштановых волос.
На следующее утро, ровно в шесть тридцать, Беккеры и водитель полноприводной белой «тойоты» ждали Меир перед отелем. Карен помахала ей рукой с заднего сиденья.
– Ничего не забыла? – спросила она. – Это будет замечательная поездка.
Лотос вертелась в детском кресле. Водитель, сверкнув золотыми зубами, приветливо улыбнулся Меир. Бруно Беккер сидел на переднем пассажирском сиденье, но, как только Меир появилась в дверях отеля, он вышел помочь ей с вещами. Приветствуя ее, он улыбался и уже не казался таким отстраненным и суровым.
– Я очень