дальше? – без малейшего интереса спросил один из израильских мальчиков.
– Торговцы объезжают окрестности Леха на грузовиках и скупают пашм, потом везут его в город для дальнейшей обработки.
Второй мальчишка извлек из расселины ржавую банку, установил ее на камне и начал швырять в нее галькой.
– И это все? – не унимался первый.
Камешки звонко щелкали по жести, пока банка с грохотом не свалилась с камня.
Гид начал потихоньку закипать.
– Это традиционное ремесло. Народ Индии сохранил вековые обычаи.
– Но это все, на что тут можно посмотреть?
– Днем мы отправимся в монастырь. Там есть прекрасные фрески.
– Ну да.
Демонстрация закончилась. Мужчина развязал коз и вывел их из загона. Старший группы остался возле загона, чтобы расплатиться, остальные потянулись к ближайшей палатке. Меир надеялась, что остаток ночи они проведут у большого костра, потягивая чанг[6] и слушая блеяние коз. Она расстегнула рюкзак и, удостоверившись в том, что шаль на месте, достала из кошелька пятьсот рупий. Деньги быстро исчезли в смуглой руке погонщика, но не настолько быстро, чтобы гид не успел их заметить. Теперь он будет считать ее типичной безмозглой туристкой, которая сорит деньгами, но ей было все равно.
– Джуллей, джуллей, – пробормотала она. Это было универсальное слово, на ладакхском языке оно означало и «привет», и «до свидания», и «спасибо».
– Джуллей, – ответил мужчина и заторопился к датчанам.
Меир хотела разложить шаль на камнях и сделать красивую фотографию на фоне горного пейзажа и знаменитых кашмирских коз. Таким образом она запечатлела бы начало своего путешествия и отправила бы фотографию Эйрлис и Дилану, но передумала, поскольку не хотела испортить ткань. Дул сильный ветер, то и дело мелкий песок и ледяная крошка секли щеки. В целом картина была весьма мрачной и ничем не примечательной. Особенным это место делало только осознание того, что семьдесят лет назад где-то здесь была создана ее прекрасная шаль. И с тех пор ничего не изменилось.
Меир осталась довольна поездкой. Она удовлетворилась тем, что сфотографировала озеро, деревья и белую длинношерстную козу. Фотоаппарат не мог запечатлеть запахи, но это было к лучшему. Она подумала о бабушке и дедушке. Теперь, когда она сама побывала в этих удивительных краях, история о миссионере из Валлийской пресвитерианской церкви, проповедовавшем тут, в Лехе, в сердце Гималаев, казалась ей невероятной. Неужели Эван Уоткинс не нашел, кому проповедовать Слово Божье на побережье Инда? Почему он отправился сюда наставлять на путь истинный малочисленный народ чангпа? Может, здесь его поймала в снежную ловушку зима?
Туристы брели по плато к белому автобусу. Меир бросила последний взгляд на коз и присоединилась к своим попутчикам.
– Быстрее в автобус! – прикрикнул старший группы на мальчиков