охватил панический страх. Но еще больше я боялась накликать на себя ярость кухарки и поэтому, не мешкая, покинула хаос кухни, в точности следуя ее указаниям. Чтобы не столкнуться с суетящимися вокруг мужчинами и женщинами, которые перетаскивали с места на место какие-то мешки и полные ведра, мне пришлось пробираться возле самой стены. Их угрюмая процессия напомнила мне вереницу муравьев, маршировавших по нашей хижине в поисках крошек, которые роняли на земляной пол мои братья. Раскрасневшись в душной кухне и протолкавшись по узкому коридору, я взбиралась по широкой деревянной лестнице, чувствуя, что у меня кружится голова. Лестница привела меня к залу, настолько длинному, что дальнего его конца я не увидела.
Позже я узнала, что Нижний Зал, названный так потому, что располагался непосредственно под Большим Залом, служил центральным местом сбора для всех, кто работал в замке. Именно здесь слуги дважды в день принимали пищу, получали распоряжения от экономки, встречали Новый год и оплакивали смерть, когда она настигала одного из них. Я окинула взглядом просторное помещение, чувствуя успокаивающее воздействие этой симметрии и порядка. Простые деревянные столы и скамьи выстроились вдоль стен. Над моей головой серые каменные стены взметнулись ввысь, к массивным стропилам, поддерживающим потолок.
Я медленно двинулась вперед, заглядывая в двери мастерских, расположенных рядом с залом. В одной я увидела ткацкие станки и корзины с пряжей, в другой изготавливали подносы и подсвечники. Следующая комната была полна рулонов ткани и бобин с нитками. Швейная мастерская. Я застыла на месте, пытаясь представить себе образ мамы – юной швеи, склонившейся над отрезом шелка. Но, к своему отчаянию, я смогла увидеть маму такой, какой я ее знала, – сломленной годами непосильного труда женщиной, – и от этого воспоминания у меня мучительно сжалось сердце.
– Вы кого-то ищете?
Я резко обернулась и растерянно уставилась на высокую стройную молодую женщину со светлой кожей и в равной степени светлыми волосами в девственно белом фартуке. Она пристально смотрела на меня, а на ее лице недоверчивость боролась с любопытством.
– Я ищу миссис Тьюкс, – наконец выдавила из себя я.
Она еще несколько мгновений меня разглядывала, но затем, видимо, решила, что я не представляю собой опасности.
– Пойдемте.
Она привела меня в дальний конец зала, к двери с резным рисунком виноградной лозы и цветов. Меня изумило то, что простая экономка может жить в комнате, украшенной лучше, чем самый богатый дом моей деревни.
Дверь была приоткрыта, но девушка остановилась и постучала.
– Войдите, – раздался властный голос.
По сравнению с сумрачным Нижним Залом комната показалась мне светлой и уютной. Большое окно, расположенное напротив двери, выходило во двор. Возле одной из стен стоял стол, заваленный бумагами и книгами, а над ним висел гобелен с изображением льва и единорога. У противоположной