Пашку в сторону, а он со своими шлемом и кубком был неповоротлив как бегемот.
Из боковых дверей тоже вышли стражники.
– Именем короля, – сказал камергер, – рыцарь Красной стрелы, колдун и самозванец, арестован.
– Не было такого королевского приказа! – сказал шут. – Это ты сводишь счеты.
– А мы его прямо к королю отведем. И там разберемся, кто из нас врет, а кто и клевещет, – ответил камергер.
Алису отшвырнули от Пашки. Ему заломили руки назад, кубок и шлем грохнулись на пол. Клубок стражников с Пашкой в середине покатился вверх по лестнице.
До Алисы донесся Пашкин слабый крик:
– Вы не имеете права, я вам не подчиняюсь!
– Право, право… – вздохнул шут, подбирая брошенный кубок. – Говорил я ему.
– Скорей, надо освободить Пашку! – умоляла шута Алиса.
– Ох, уж эти дети! Как ты его освободишь? Пошли к королю. Может, все-таки это недоразумение.
В обеденном зале было пусто. Только слуги суетились у столов, расставляя тарелки.
– Кто-нибудь видел короля? – спросил шут.
– Они в тронный зал побежали, – сказал слуга. – Очень спешили. Даже рук не помыли.
– Ну и ну! – покачал головой шут, и все бубенчики на колпаке запели. – Чтобы ужин отложить – такого даже не помню.
Король был в тронном зале. Там пахло пылью и между колонн, куда не доставали уборщики, висела занавесями паутина. Вдоль колонн толпились вельможи и рыцари – когда только успели сбежаться?
Алиса с шутом вошли через боковую дверь как раз в тот момент, когда король устраивался поудобнее на троне, говоря склонившемуся к нему епископу:
– Только попрошу поскорее. Я еще рук не мыл. Не могу же я садиться за обеденный стол с грязными руками.
– Ваша воля, король, – заметил епископ. – Но ваши отец и дед никогда не мыли рук. Это не мешало им быть великими правителями.
– Мой отец был великий обжора, – возразил король. – А дед – великий пьяница. А ты, епископ, враг прогресса. Введите обвиняемого.
В зале появился рой стражников. Они разошлись веером, и оказалось, что между ними стоит мальчишка в порванной грязной одежде. Пашка сильно уменьшился без лат и щита, и гонора у него поубавилось.
– На колени! – заявил камергер.
– И не подумаю, – огрызнулся Пашка.
В зале захихикали. Пашка не был опасен никому.
– Давай обвиняй.
– Мы обвиняем этого молодого человека, – епископ сделал шаг вперед, – в том, что он с помощью колдовской силы нарушил покой нашего государства. Он ограбил уважаемых людей, обманом победил наших лучших рыцарей и вытащил из огня ведьму. За это он заслуживает смерти.
– Смерть! – закричали вельможи. – Смерть!
– А сами кубок вручали, руку жали, – сказал с горечью Пашка.
– Ай-ай-ай! Ведь я в самом деле ему кубок вручал, – согласился король. – Что же получается, меня обманули?
– Разумеется, – сказал епископ.
– А вот это неправда. Меня никто обмануть не может. Иначе бы я не был королем. Я с самого начала обо всем догадался. Но не мог же я казнить