этих знаний. Саша, которая активно ковырялась в моей памяти, просто извела меня своим: «Надо идти к Сталину!» У нее непоколебимая уверенность в том, что Сталин ее, точнее нас, выслушает, и все пойдет по- другому. Хрен там! Слишком многих людей такая инфа зацепит, и врагов у нас будет выше крыши. Так что сидим на своей жердочке и не чирикаем! Кошка рядом!
А Русакова не так проста, как кажется! Все дело в летном почерке. Он сугубо индивидуален для каждого. Она учила летать Сашу на Пе-2 и хорошо помнила ее почерк. Она сразу поняла, что за штурвалом другой человек.
– Ты стала по-другому летать, Саша!
– Хуже? Лучше?
– Не знаю, необычно. И заход на посадку выполняешь неправильно. Так садятся на «Кобре», с носовой стойкой. Но притираешь машину правильно, на все три точки. И «козлила» ты всегда больше. А где ты научилась входить в пикирование с виража?
Я не знал, что ей ответить, и просто пожал плечами. Одного вылета хватило, чтобы получить допуск к самостоятельным, пересели на Пе-2р, но Нина Ивановна села за штурмана. Пасет! После трех вылетов предложила пересесть в Пе-3, выполнили два полета, и она пошла в следующий полет, поставив меня ведомым. Уже в воздухе предложила «подраться». Она – известный воздушный боец. Я подтянул ремешок на «спецтрусах», и мы начали. Пилотирую я резче и активнее, сил у меня малость больше. Будем посмотреть, что получится. С маневренностью у Пе-3 куда хуже, чем у «гребешка», и двигатели чахлые, так что, главное, не потерять скорость. Бой выиграл я со счетом 3:1. Пришлось подставиться, чтобы не злить инструктора. Сказал, что в конце боя устала. Все ж таки после госпиталя.
– А ты молодец! Что значит фронт! Лихо меня купила на бочке и раверсмане. Считай, что процедуры окончены, ты в строю, давай подпишу! Идут новые машины, с завода, выбирай. На нем и воевать пойдешь.
Сашка вечером меня заболтала! А тут еще и Раиса Николаевна пожаловала с расспросами. Просидели до двух ночи. С ней мне проще, чем с летчиками, она язык формул понимает.
Утром пошли выбирать машину. Собраны они были еще хуже, чем те, на которых мы летали в НИИ. Пришлось проситься на «кладбище». Там грудой лежали битые «мессера», «яки», пара «кобр» и другого разнообразного хлама всех сортов и конструкций. Меня же интересовали исполнительные механизмы приводов, алюминиевые трубы для аварийной масляной системы, армированные шланги, электродвигатели приводов и прочая «мелочевка». Механиком на мою «пешечку» назначили Василия Ивановича Пескова. В авиации он давно, после того как он увидел и услышал, как я отругал маслогрея за заправку нефильтрованным маслом нашей «птички», он проникся к «нам» самым искренним уважением. Строевых летчиков-инженеров у него еще не было. И только в НИИ ВВС ему приходилось сталкиваться с такими. Приемку самолета производили шесть дней. Заменили стальные трубы дюралевыми, тщательно взвесив снимаемое и поставленное, для центровки. Сняли магистрали всей электропроводки, подвязали все на шнурках. Установили ресивер и запитали пневмопривод носовых пулеметов, вместо