Бэктэра. Тэмуджин отошел в темноту.
Часть вторая
I
Солнце над далекими очертаниями восточных гор только что взошло, а в широкой излучине Онона перед куренем кият-борджигинов уже все было готово к празднеству. Еще с вечера здесь было расставлено полтора десятка юрт для гостей, покрытых новым войлоком.
Большие чугунные котлы на сероватых, влажных от росы камнях полукругом выстроились вдоль кустов прибрежного тальника. Пригнанный накануне от нойонских пастбищ косяк молодых кобылиц и полутысячная отара овец паслись под присмотром конных подростков.
Легкий ветерок со стороны гор Хэнтэя мелкой рябью поигрывал на глади реки, шевелил тяжело нависшие над водой ветви ивы. Ранние пчелы, роем облепляя их с солнечной стороны, гудели сердито и угрожающе.
Собирался народ. По низинам и склонам сопок к излучине со всех сторон прибывали люди. Кучками держались молодые парни на табунных лошадях, насмешливо и враждебно поглядывали на сверстников из других родов. Мужчины повзрослее, семейные, степенно правили верблюжьими и бычьими арбами, переполненными женщинами и детьми. Съезжались нукеры, табунщики от стад, соплеменники из ближних и дальних куреней.
Большинство прибывших заворачивали прямо в излучину. Подъехав поближе к котлам, где готовилось угощение, в тени деревьев распрягали быков и верблюдов, стреножили коней, ставили походные шатры. Другие проезжали дальше, к юртам куреня. Сильнее разносился гомон голосов, тут и там раздавались громкий смех и приветственные возгласы.
В двух перестрелах к югу от излучины, на пологих холмах, муравьиными ордами копошились черные толпы всадников. Торопливо выстраивались, разворачивались неровными, волнистыми рядами, снова рассыпались по сопкам и снова выстраивались. Это были юноши племени, которым в этом году исполнилось по тринадцать лет. Сегодня был их праздник – их принимали в войско племени.
Большинство юных воинов было в плетенных из толстого ремня, с нашитыми сверху железными пластинами доспехах и шлемах. Еще не тронутое ударами сабель и копий железо на всадниках тускло поблескивало свежим, синевато-черным отливом. По обычаю они должны были показать перед народом свои умения, получить благословение от старейшин, принести жертвы богам и духам предков.
До людей на излучине еле слышно доносились злые выкрики десятников и сотников, напоследок проверявших выучку юношей. Злые от бестолковости молодых парней, не привычных к строю, не приученных понимать приказы с полуслова, а еще больше оттого, что им досталось возиться с ними, когда другие веселятся вместе с народом, они не сдерживали свои языки. Неумолкающая отборная ругань и свист плетей перемешивались с зычными, протяжно разносившимися по степи командами. Молодые старались изо всех сил.
Едва солнце подсушило росу, от куреня в сторону выстроившихся колонн потянулись старики – погреться на теплом утреннем солнце, поболтать в ожидании зрелищ и угощений, глядя на молодых вспомнить и о своих временах, о дальних походах…
Под