едва не нашла дом, в котором живет эта девочка.
Анна скрестила ноги и закурила еще одну сигарету. Ее ноги показались мне более длинными, чем обычно.
– А ты откуда это знаешь?
– Она рассказывала об этом папе. Со слезами на глазах.
– Но она эту девочку так там и не нашла.
– Нет. Думаю, она просто ошиблась.
Анна пошевелила той из скрещенных ног, которая была сверху. Ее туфля при этом задвигалась очень изящно. Анна была необычайно элегантной.
– А что сказал Даниэль?
– Что мы не можем продолжать жить так, как живем.
Туфля слегка отделилась от пятки: Анна наклонилась на стуле вперед.
– Нам нужно помочь твоей маме отучиться думать о странных вещах. Твой папа ее очень любит.
– Она не любит мою бабушку.
– Да? Ну ничего, это пройдет. Это обычные распри между матерью и дочерью, которые не имеют никакого значения.
Анна, разговаривая со мной, так спокойно курила и так невозмутимо подписывала свои открытки, что я невольно успокоилась. Похоже, что и в самом деле не происходило ничего экстраординарного. В жизни, конечно, должно случаться что-то чрезвычайное, но это еще не означает, что оно обязательно произойдет.
8. Лаура, мы уходим с пляжа
Мне очень хотелось научиться курить так, как курит Анна. Это была одна из ее замечательных способностей. Ничто не нарушало общую гармонию ее внешности – ни ее мимика, ни ее жестикуляция, ни ее обувь, ни ее носовой платок, ни ее духи. Ее накрашенные ногти смотрелись очень красиво, однако были не менее красивыми и тогда, когда она их не красила. Даже Гус, казалось, родился на белый свет для того, чтобы дополнять прекрасный образ своей хозяйки: ошейник и поводок Гуса были изготовлены вручную так, чтобы гармонировать со стилем одежды Анны. Образ Анны был самым идеальным из всех, которые я когда-либо видела, и мне, вполне возможно, уже никогда не доведется увидеть в своей жизни что-нибудь подобное.
Что мне меньше всего в ней нравилось – так это то, что она уж слишком часто возила мою маму Грету в Таиланд. Из‑за того, что у мамы постоянно были романы с какими-то мужчинами, и из‑за того, что она ездила с Анной в Таиланд, я проводила больше времени с бабушкой Лили, нежели с мамой. Лили говорила, что у моей мамы ветер в голове и что мне следует сделать все возможное, чтобы не быть похожей на нее. Именно поэтому, наверное, даже монахини в школе упрекали меня в том, что я уж слишком серьезная.
Моей маме очень нравилось жить светской жизнью и иметь любовников. Когда она упоминала этих своих мужчин, то называла их не женихами и не друзьями, а именно любовниками. Мужчины делились у нее на хороших и плохих любовников, и если ее очередной любовник оказывался «хорошим», она бывала очень счастлива. Со стороны, конечно же, казалось, что она предается развлечениям гораздо больше замужних мам моих подруг. Меня очень огорчало то, что мы с ней такие разные,