с девочкой. Забияка и сорванец – это была его первая серьезная роль, которую он ежедневно убедительно играл для окружающих. А дома, за стенами их маленькой, скромной квартирки, Лео превращался в себя самого: доброго, сострадательного мальчика, который таскал домой и выхаживал бродячих псов, откладывал карманные деньги, чтобы купить очередную энциклопедию или книжку про дельфинов, мечтал вырасти и стать океанологом. Вспоминая себя, маленького, Леонардо Ди Каприо рассказывал в одном из своих телеинтервью:
«По существу, я был шкетом с самым большим ртом на свете. Я огрызался на все подряд и был готов к любой драке, а когда ты говоришь парню, который на три года старше тебя, что надерешь ему задницу, задницу надирают тебе. Я был настоящим придурком, даже сомнений быть не может. Я был диким и чокнутым и не страдал от этого, как некоторые сейчас, когда они пытаются сохранить хорошую мину при плохой игре и тем самым дискредитируют самих себя. Мне было все равно, что обо мне думают… Может, таким образом я пытался избавиться от хаоса, творившегося у меня в голове, или от потенциальных неудач. Это было: “Вау, как мне повезло, что я могу отвисать, как захочу и с кем захочу!” Двух моих главных белокурых конкурентов, с которыми мы ходили на прослушивания в самом начале, уже нет в живых: один повесился, другой умер от передозировки героином… Я никогда не принимал наркотики. Вы никогда не прочтете в таблоидах историй о том, как я был найден в номере крутой гостиницы, лежащим в луже собственной блевотины».
Биограф Дуглас Уайт рассказывает:
«Лео рос дерзким, уверенным в себе пареньком, но в проблемном районе, где он жил, эти качества нередко оборачивались против него. Он ходил в лучшую школу города, но во дворе собственного дома его все равно донимали хулиганы. “Я был маленьким и наглым – убийственное сочетание”, – вспоминает Леонардо, у которого к тому времени (стояла середина восьмидесятых) появился свой собственный стиль: панковская стрижка, кожаные перчатки и серебристые штаны. Он рос очень симпатичным парнем. Его сводный брат Адам, как и Лео, презирал район, в котором они жили, и его обитателей. “Восточный Голливуд был самым мерзким кварталом из всех, – говорил он. – Мы называли его «город отбросов»”. Вместе Адам и Леонардо не раз попадали в передряги. Именно сводный старший брат пришел на помощь Ди Каприо во время одного особенно неприятного эпизода, который Лео будет вспоминать и много лет спустя. “Я очень хорошо помню – почему-то тот случай засел у меня в голове, – как в детстве убил голубя. Он хромал, а у приятеля был пистолет; вот мы и решили пристрелить его, чтобы он не мучился. Но голубь никак не хотел умирать, и нам пришлось выстрелить целых десять или пятнадцать раз. Смотреть на мучения этой несчастной птицы было просто невыносимо. Я сидел и плакал, глядя на голубя, которому все стреляли то в голову, то в спину, а он все трепыхался и трепыхался. Потом пришел мой сводный брат, взял доску и с воплем – хрясь! – добил его”».
Зная сегодняшнего Леонардо Ди Каприо