в коридор, ведущий в предыдущую комнату, и заметила еще одну дверь. Она открыла ее, вошла внутрь и замерла на пороге.
Сердце ее дрогнуло, когда она увидела на столе фотографию Паркера в рамке, которую она купила в подарок Ксандеру на первое празднование Дня отца.
Глава 3
Оливия не знала, что Ксандер забрал с собой эту фотографию, когда уходил. Наверное, он взял ее после похорон, когда Оливия упаковала все вещи Паркера в коробки и закинула их на чердак, вместе с фотоальбомами и снимками в рамках, что украшали дом.
Было очень тяжело постоянно видеть любые напоминания о внезапно оборвавшейся жизни сына. Если бы только…
Эти три слова сводили с ума. Если бы только Ксандер не оставил калитку открытой, не бросил мяч так сильно псу Бозо. Если бы Бозо не выбежал на дорогу за мячом, а Паркер не побежал за ним. Если бы только она не сказала Паркеру, чтобы тот шел поиграть с папой на улице, а оставила его дома, в безопасности.
Мучаясь от угрызений совести и злясь на весь мир и на Ксандера в частности, она тогда сделала единственное, что было в ее силах, чтобы смягчить незатихающую боль, – собрала все, что напоминало о сыне, и спрятала, пообещав себе, что достанет эти вещи, когда пройдет время.
Оливия потянулась к снимку и провела пальцем по холодному стеклу, за которым улыбался ее малыш. Он так навсегда и останется ребенком – он уже никогда не вырастет, не пойдет в школу, не будет играть в спортивные игры с командой друзей, встречаться с девочками. У него не будет шанса развернуть крылья и показать, на что он способен, он уже никогда не будет проказничать, и его не накажут, заперев дома.
Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось перестать думать о прошлом и заставить себя вспомнить, зачем она сюда пришла. Ах да, горничная. Оливия просмотрела папки с файлами – в документах Ксандера царил идеальный порядок, насколько она помнила, так было всегда – и нашла номер, который искала. Позвонив в службу уборки, она поехала домой.
Но прежде чем выйти из комнаты, Оливия взяла фотографию и убрала ее в ящик стола. Потому что она не хотела еще раз увидеть этот портрет – напоминание о том, что они с мужем потеряли, если ей придется вернуться сюда еще раз.
К счастью, улицы в городе были относительно свободны, и Оливия быстро доехала до дома. Она втащила чемодан на один пролет вверх по лестнице, вошла в одну из гостевых спален и развесила в шкафу одежду Ксандера. Его белье и футболки она сунула в маленький комод с ящиками, а туалетные принадлежности поставила в ванной. Если она ему скажет, что перенесла его вещи, чтобы создать ему некое личное пространство для выздоровления, это не будет ложью. Какая разница, откуда она их перенесла – из их спальни или с другого конца города?
Она сложила в маленькую спортивную сумку все необходимое и выбежала из дому. Когда она вернулась обратно в больницу, ее лихорадило от пережитых эмоций и голода – поесть она не успела. Ксандер стоял у окна, когда она, запыхавшаяся, наконец вошла к нему.
– Я