История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I
ряда военных походов и торговых караванов в Византию. Именно варягом был легендарный Рюрик, чьи потомки семь столетий правили Русью. Но кто такие варяги?
Едва этот вопрос о происхождении государства, его правящего слоя и династии, был поставлен, в русской исторической науке начались ожесточённые и горячие споры, которые продолжаются и по сей день – уже почти три столетия, и конца которым не видно. Эта дискуссионная тема получила название «норманнской проблемы», и почти все крупные историки России XVIII–XX веков так или иначе вынуждены были определять свое отношение к ней. Причем следует подчеркнуть, что споры по этой проблеме – как всё, что касается проблемы этногенеза (очень деликатной и задевающей национальные чувства), никогда не носили чисто академического характера, но всегда были напрямую связаны с политической ситуацией и «злобой дня». Оппоненты, не ограничиваясь научными доводами, нередко навешивали на своих противников «ярлычки», например, «антипатриотов» (в СССР – «антисоветчиков») и т. д.
Первыми историками, поднявшими «норманнскую проблему», были немецкие историки, приехавшие в Россию в эпоху Петра I и вскоре после неё: Готлиб Зигфрид Байер (1694–1738), Герард Фридрих Миллер (1705–1783) и Август Людвиг Шлёцер (1735–1809). Добросовестно и основательно исследовав русские летописи, они пришли к выводу, что варяги, основавшие древнерусское государство, были не кем иным, как викингами (норманнами, скандинавами) – отсюда и «норманнская теория», «норманнская проблема», «норманнский вопрос». Однако против подобной точки зрения выступил Михаил Васильевич Ломоносов, обвинив оппонентов в нелюбви к России и в «непатриотизме» (что же это, славяне сами не могли создать своё государство без помощи каких-то иноземцев?!). Его страстное выступление против «норманистов» совпало с эпохой императрицы Елизаветы Петровны, когда было принято ругать все «немецкое» (свежа в памяти ещё была «бироновщина» времён Анны Иоанновны). Так началась знаменитая дискуссия между «норманистами» и «антинорманистами».
Если в XVIII–XIX веках в центре внимания стоял вопрос о происхождении правящей в древней Руси династии (ибо считалось, что «история народов принадлежит государям» (Н.М. Карамзин)), то в ХХ веке вопрос был поставлен иначе: какую роль в создании киевского государства сыграли местные и пришлые элементы, насколько этот процесс был органичным и естественным. Подавляющая часть серьезных историков XVIII–XIX веков относились к лагерю «норманистов» (то есть отождествляли варягов и норманнов): Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, В. О. Ключевский. В доказательство своей позиции они ссылались и на явно скандинавские имена варягов (Карл, Хельги, Хельга, Ингвар, Яруслейв), и на многочисленные зарубежные источники (так, например, византийский император Константин Багрянородный (Х век) в своём трактате «Об управлении империей» приводил названия днепровских порогов «по-славянски и по-русски» – и «русские» названия порогов явно оказывались скандинавскими), и на распространение