заниматься…
Она гордо подняла голову и зашагала к вестибюлю, громко цокая каблуками. Гнесин тем временем что-то говорил наглым студентам. Кажется, он пытался приструнить их, взывал к совести, грозил отчислением. Да только что им с того? В итоге, Константин Анатольевич вернулся к себе в кабинет с густо красным лицом и бегающими глазами.
– Простите, – пробурчал он дожидающейся его Лавре и поправил коробку, которую пару минут назад пнула нервная Алёна Сергеевна. – Такое у нас бывает, Вы не обращайте внимания. Сейчас все на взводе… Так на чём мы остановились?
Гербер, которая тоже была возмущена листовками, свободно развешанными в институте, хотела поначалу высказать это проректору, но теперь, после скандала, такое желание у неё напрочь пропало. Подумаешь, приклеил какой-то отморозок эту бумаженцию, пока никто не видел.
Оформление на работу прошло быстро. Никаких собеседований и наущений Гнесин не провёл. Дал лишь номер телефона заведующего кафедрой и велел согласовать с ним расписание. На этом и разошлись.
Перед уходом Лавра вновь подкралась к двери скандальной аудитории, но уже никого там не застала. Довольные сорванной парой студенты успели разбежаться. И от этого аспирантка почувствовала себя нехорошо. Если они способны вывести из себя опытных преподавателей, то чего же тогда стоит ожидать ей?
Выйдя на крыльцо, Лавра передёрнулась от холода и брызг дождя. Зонтик её был безнадёжно испорчен и к тому же лежал в мусорном ведре. Идти отсюда до станции метро довольно далеко, а в набитые до отказа автобусы не пролезть даже с её миниатюрной фигуркой.
Ряд автомобилей, выстроенных перед зданием вуза, невольно привлёк взгляд расстроенной девушки, и она всерьёз задумалась над тем, как превосходно, оказывается, иметь личный транспорт. Вот так выйдешь после работы, сядешь в тёплый салон, десять минут – и дома. Но внимание быстро переключилось на самую смешную здесь машину, в которой болтала по сотовому телефону обиженная преподавательница. Её иномарка была грязная, чем и воспользовались подлые студенты, нарисовав на ней всякие похабные словечки. Лавра усмехнулась и направилась к пострадавшему автомобилю.
– Вот, полюбуйтесь, – окинула рукой художество негодяев возмущённая Алёна Сергеевна. – Они думали, что начирикали лишь на грязи, а оказалось, что и краска поцарапана…
Она аккуратно протёрла чёрной тряпицей крыло машины, дабы Гербер убедилась в обоснованности обвинений.
– Каковы паразиты, а! – не унималась женщина. – Ну, ничего, они у меня ещё попляшут по полной программе. Я на них отыграюсь, вот увидите. Кстати, меня Алёной звать…
– А меня Лаврой, – кивнула брюнетка, трогая глубокие царапины на корпусе иномарки. – Думаю, тот, кто сделал это, специально задел покраску. Он хотел именно что доставить Вам неприятности.
– И я о том же! – вскинула руки эмоциональная Алёна. – Впрочем, ладно. Пока не стемнело, надо съездить в автосервис. Если муж узнает, что сотворили с моей машиной, он устроит институтскому руководству