пожала плечами:
– С одной стороны, да. Но мне часто бывает здесь тесно, это угнетает. У нас никогда ничего не меняется. – Мысль сразу же показалась ей слишком унылой и неподходящей для беседы с гостем, и она поспешила вернуться к жизнерадостным интонациям.
– Здесь очень красиво летом, когда зеленеют все парки и сады. Можно взять лодку на Червелле, а еще там проходят соревнования по гребле, – ее слова казались деревянными ей же самой, но Ральф, казалось, ничего не замечал.
– Мне бы очень хотелось побывать в Оксфорде летом, – тихо сказал он, намекая на невысказанный вопрос. Под его взглядом сердце Майи забилось сильнее, и она смущенно опустила глаза.
Они продолжили путь мимо Баллиол-колледжа, а после вниз, к Крытому рынку, где среди украшенных остролистом, фигурками ангелов и сияющими жемчужными гирляндами витрин несла вахту старая сторожевая башня – колода из грубого камня, сохранившаяся еще со времен Вильгельма Завоевателя. Майя непременно хотела показать Ральфу «Башню Тома» – увенчанную куполом, роскошно украшенную башню у входа в колледж Церкви Христа, в самом конце улицы Святого Алдата. Построенная по проекту сэра Кристофера Врена, архитектора грандиозного лондонского собора Святого Петра, она заключала в себе могучий, почтенный колокол «Большой Том», самый громкий в городе – его вечерний звон долетал даже до окружающих Оксфорд холмов. Но уже на углу Хай-стрит, переходящей в районе Крытого рынка в улицу Святого Алдата, жалобы Ангелины на холод и стертые ноги стало невозможно не замечать при всем желании. А когда она, умело состроив глазки, поставила Ральфа в известность, что у нее недостаточно сил для долгой прогулки в такой холод, четверка отправилась в чайную при кондитерской «Боффинз».
За «Эрл Греем» для обоих джентльменов и горячим шоколадом для юных леди Ральф и Джонатан начали рассказывать про Индию. Глаза Ангелины вскоре блаженно засияли – она смотрела на Ральфа: как он смеялся и жестикулировал, проводил пальцами по краю чашки, внимательно слушая Джонатана, согласно кивал или с ухмылкой что-нибудь добавлял. Казалось, слова пролетали мимо нее. А она тем временем мечтательно погрузилась в картины, столь живо проплывающие в ее воображении: вот она в роскошном вечернем платье, на шее и в ушах сверкают украшения, а рядом Ральф в парадном мундире с орденами – они заходят в ярко освещенный бальный зал, и в толпе проносится восхищенный шепот. Вот она шагает вдоль окруженной колоннами веранды большого дома и властным голосом отдает распоряжения домашней прислуге, которая спешит по глазам прочитать все желания своей мемсаиб. Вот она с гордостью представляет нарядным дамам из общества обставленный со вкусом салон, наслаждаясь восторженными восклицаниями и завистливыми взглядами. Она мечтала о солидном экипаже «Кларэнс» или элегантном фаэтоне, запряженном породистыми лошадьми, о мехах, столовом серебре и шампанском. Она не прекращала томно вздыхать, прекрасно зная, что в таком настроении особенно привлекательна – ей говорили об этом не один раз.
Майя