внутреннюю логику, которая, впрочем, вполне объяснима.
Начальный, «розовый» период революции характеризуется объединением самых разнородных социальных сил, недовольных существующим режимом, что приводит к относительно быстрому и для многих неожиданно легкому падению последнего. Этот период, эта легкость уже несут в себе многие сложности и противоречия будущих этапов, порождая труднопреодолимые иллюзии, которые со временем становятся чрезвычайно опасными. Объединение сил тех, кому не нравится царь, с теми, кто желает разрушить строй, делает неизбежным скорое размежевание, приобретающее по-настоящему трагическую окраску. Многим еще кажется, что порвав с наиболее одиозными, но отнюдь не фундаментальными чертами старой системы, можно осуществить резкий прорыв к светлому будущему. Кажется, что достичь его так же легко, как и свергнуть ненавистных правителей, перед которыми еще недавно подобострастно снимали шапки: ведь налицо единство практически всего народа.
Период между февралем и июлем 1917 года – таковы условные хронологические границы этого этапа. Образовавшееся после падения монархии Временное правительство соединило в себе видных представителей промышленных кругов, земства, либеральных политиков. Его поддерживали и значительно более радикальные Советы, что означало объединение на какое-то время весьма разнородных сил. Однако характерной чертой того этапа явилось следующее. Провозгласив громкие лозунги, сложившийся блок не смог идти дальше – к проведению действительно радикальных и последовательных преобразований.
И вскоре стало очевидным, что эйфория по поводу близости желанных целей – благосостояния, свободы и демократии – на время скрыла от участников событий глубокие расхождения их представлений о степени радикальности и даже направлении дальнейших шагов. В истории этот переломный момент, свидетельствующий о неизбежности решительного размежевания, зачастую оказывается кровавым. Так было и в июле 1917 года в России. Начинается и быстро нарастает поляризация позиций еще недавних союзников в соответствии с позитивными программами, отражающими их объективные интересы. Намечаются контуры новых потрясений. Одновременно собираются с силами и прямые защитники прошлого, еще недавно деморализованные и рассеянные, а теперь не без успеха спекулирующие на трудностях и противоречиях революции. Происходит перегруппировка социальных сил: вчерашние союзники оказываются непримиримыми противниками, а отдельные отряды бывших противников находят почву для консолидации. Вряд ли надо более подробно, на конкретных примерах раскрывать и иллюстрировать этот этап, бывший в России весьма непродолжительным – июль-октябрь 1917 года. Центр, олицетворявшийся тогда А.Ф. Керенским, неуклонно терял поддержку, размывался и постепенно сходил с арены борьбы за власть как реальная политическая сила.
Усиливаются позиции партий и движений, представляющих крайние взгляды в политическом