Луиза Мюльбах

Шестая жена короля Генриха VIII


Скачать книгу

из своих подданных!

      Королева пришла в ужас при этих горячих словах девушки. Она знала своего супруга; знала, что каждому, осмелившемуся сказать ему дерзкое слово, грозила строжайшая немилость, а порой даже и смерть. И чтобы отвлечь от Марии грозившую ей участь, она умоляюще воскликнула, обращаясь к Генриху:

      – О, ваше величество, сжальтесь над этим несчастным ребенком! Сжальтесь над ее пламенным возбуждением и ее юной пылкостью. Она еще не привыкла к таким картинам ужаса; она еще не знает, что к числу печальных обязанностей короля принадлежит обязанность карать там, где он, быть может, охотно миловал бы!

      Генрих улыбнулся, но взор, который он бросил на коленопреклоненную пред ним девушку, заставил Екатерину задрожать. В этом взоре она прочла смертный приговор.

      – Если не ошибаюсь, – спросил король, – Мария Аскью служит при вас второй фрейлиной и назначение ее произошло по вашему настоятельному желанию?

      – Да, ваше величество, – ответила Екатерина.

      – Значит, вы ее знаете?

      – Нет, ваше величество: несколько дней тому назад я увидала ее в первый раз. Но она очень понравилась мне с первой встречи, и я почувствовала, что буду любить ее, как друга.

      Но король все еще думал о чем-то, и ответы Екатерины не удовлетворили его.

      – Почему же вы так интересовались этой молодой особой, если даже не знали ее? – спросил он.

      – Мне горячо рекомендовали ее!

      – Кто рекомендовал ее вам?

      Екатерина запнулась: она почувствовала, что в своей поспешности зашла, пожалуй, слишком далеко и королю небезопасно говорить правду.

      – Епископ Кранмер, ваше величество! – ответила Екатерина, поднимая взор на короля и смотря на него с бесконечно очаровательной улыбкой.

      В этот момент с улицы донесся оглушительный грохот барабанов, сквозь который прорывались жалобные крики и стоны. Огненные языки взметнулись еще выше, и теперь совершенно ясно было видно, как пламя с злорадной жадностью порывалось лизнуть небеса.

      Мария Аскью, почтительно молчавшая во время разговора королевской четы, не выдержала, и напряженность момента лишила ее последних остатков осторожности.

      – Боже мой, боже мой! – сказала она, дрожа от ужаса и с мольбой простирая руки к королю. – Разве же вы не слышите ужасного стона отчаяния этих несчастных? Ваше величество, заклинаю вас вашим собственным смертным часом, сжальтесь над этими несчастными! Прикажите по крайней мере убить их сначала, а потом уже бросать в пламя! Избавьте их от этого ужасного мучительства!

      Генрих бросил гневный взор на коленопреклоненную девушку, затем подошел к двери, ведшей в соседний зал, где короля поджидали придворные, кивнул епископам Кранмеру и Гардинеру, чтобы они подошли ближе, и приказал лакеям широко распахнуть двери зала.

      Вся сцена производила какое-то своеобразное впечатление, эта столь тихая до того комната вдруг стала ареной большой драмы, которая, быть может, должна была кончиться кровавым эпилогом.

      Главные персонажи этой сцены все еще оставались в