Журналист Уолтер Липпман популяризировал этот термин, поставив его в заголовок серии статей и своей книги «Холодная война. Очерк внешней политики США (1947)». Но еще в 1946 году это определение вошло в лексикон некоторых политиков и политических обозревателей.
На Западе наиболее распространенной является версия о том, что начало холодной войне положили якобы действия Советского Союза в 1945 году, направленные на то, чтобы «советизировать» страны Восточной Европы, используя факт нахождения в них советских войск, а также с помощью местных коммунистических партий подорвать демократические режимы в странах Западной Европы. Действия же Соединенных Штатов и других держав, имевшие целью воспрепятствовать такому обороту дела, были согласно этой версии вынужденными, ответными.
Но в этом случае историки, видимо, не могут не задаться вопросом: а как и почему советские войска оказались в этих странах? Собственные интересы и реализм были важнейшими мотивами, определявшими характер международной политики. Дипломатическая история XIX и XX веков представляет собой цепь инцидентов, конфликтов, военных вмешательств и войн, менявшихся коалиций и союзов, обусловленных столкновением национальных интересов великих держав.
В известном смысле история холодной войны началась с образования Советского государства. Вначале коммунистического режима не опасались, потому что никто, в том числе и немцы, не думал, что он долго продержится. Даже в 1934 году, когда Советский Союз по предложению Франции был принят в Лигу Наций в качестве полноправного члена, западные страны в гораздо большей степени были заняты последствиями депрессии и приходом к власти Гитлера, чем становлением нового социалистического государства. Но это вовсе не означает, что они не вели тайную, скрытную войну против СССР.
И только в 1945–1946 годах Советский Союз и страны капиталистического мира создали фатальные образы друг друга. Фатальные, потому что они были оторваны от действительности и являли собой смесь стереотипных представлений, параноидных фантазий, основанных главным образом на плохо осмысленном опыте Второй мировой войны, который был взят на вооружение в новой ситуации.
Для многих американцев не было никакого сомнения в том, что Сталин был столь же непредсказуем, как и Гитлер. В создании этого образа большую роль сыграли выступление Черчилля, в котором он говорил о «железном занавесе», и известная телеграмма Джорджа Кеннана.
В речи, произнесенной 5 марта 1946 года в Фултоне (США) в присутствии американского президента, Черчилль заявил, что Советский Союз не ищет войны, но зато стремится к безграничному распространению своего влияния и своей идеологии, и сдержать его может только союз англоговорящих демократических стран. Кеннан, американский поверенный в делах в Москве, считал, что советскому режиму нужно перманентное состояние вражды с Западом, чтобы сохранить диктатуру внутри страны. Запад опасался не военного нападения СССР, а успеха и возможного роста коммунистических партий в Западной