как-то в эти богом забытые края Петра I. Встречу ему воевода организовал по высшему разряд: гром пушек, двухметровый осетр, ряженые девки и, что уж совсем поразительно, вся прислуга в камзолах, чулках и париках. Царь-батюшка растаял, облобызал опального воеводу и спросил, чего тот хочет.
– Моряком хочу стать, – потупив взор, ответствовал Толстой.
– Ке-е-м? – аж подпрыгнул захмелевший правитель. – Ты хоть знаешь, что такое бушприт или, скажем, фок-мачта?
– Не знаю, государь, – вздохнул Толстой. – Но усердным учением надеюсь преодолеть сие незнание и через год-другой осмелюсь доложить тебе не только правила соединения шпангоутов с килем, но и как управлять парусом под названием стаксель.
– Ишь ты-ы-ы, – удивился царь. – Слова-то эти откуда знаешь?
– А книжки читаю, – скромно потупился Толстой.
– Какие? – вскинулся царь. – А ну-ка, покажи!
– Вот аглицкие, вот италийские, – протянул Толстой два увесистых тома по науке кораблевождения.
– Так ты что же, и языки знаешь?
– Читать-то читаю, а вот поговорить не с кем, – снова вздохнул Толстой. – В нашей глухомани – ни одного иностранца.
– Лет-то тебе сколько? – опрокинув жбан медовухи, поинтересовался Петр Алексеевич.
– Пятьдесят два, – махнул рукой воевода.
– А не поздно учиться-то? В такие годы готовятся к встрече с Господом Богом.
– Так кто ж его знает, когда она будет, эта встреча? А учиться, государь мой, никогда не поздно.
– В чем-чем, а в этом ты прав… Ладно, быть по сему: отправлю тебя, старого греховодника, в Италию. Постигай морскую науку зело усердно, а по возвращении я сам устрою тебе экзамен. Ты у меня побегаешь и со стакселем, и с кливером, и с фор-бом-брамселем! – хохотнул Петр Алексеевич.
Как это ни странно, но не первой молодости граф оказался прекрасным гардемарином. Пораженные итальянцы только руками разводили, а князь Венеции вручил Толстому специальный аттестат, в котором говорилось, что «предъявитель сего освоил множество морских профессий и по своим личным качествам является мужем смелым, рачительным и способным».
За годы пребывания в Италии Толстой действительно многому научился, и не только в области кораблевождения. Он читал философские трактаты, изучал историю европейских государств, интересовался искусствоведением, постигал правила хорошего тона и, самое главное, обзаводился нужными связями.
По возвращении в Россию Толстой предстал перед императором и сказал, что готов сдать экзамен по управлению самым современным фрегатом.
– Не сомневаюсь, – отмахнулся Петр Алексеевич и озабоченно продолжал: – Нисколько не сомневаюсь. Но сейчас не до этого… Ты знаешь о нашем позоре под Нарвой? Люди – ладно, бабы нарожают. Но вот пушки и знамена! Этого я не забуду и не прощу. Ты помнишь, как меня ругали за отрезанные бороды и за приказ ходить в чулках и кафтанах? Дурьи головы, они того не понимали, что дело не в чулках,